Из его теперешнего забытья директора вернул стук в дверь.
- Войдите!
Дамблдор нехотя выпрямился, затекшая поясница глухо ныла. Руки с переплетенными пальцами он оставил на столе, будто они были в плену друг у друга.
- Хотели видеть меня, профессор?
- Сириус, рад, что вы так быстро откликнулись на мое приглашение. Вы ведь еще не забыли о своей главной миссии?
- Найти Петтигрю! – Блэк скрипнул зубами.
- Стать воспитателем Гарри, когда ему придет пора вернуться в наш мир. Рассказать ему обо всем, подготовить его разум и сердце...
- Вы сами определили сроки! Я бы хоть сейчас забрал Гарри к себе из этого маггловского... Уверен, что Джеймс хотел именно этого!
- Думаю, что Джеймс прежде всего хотел, чтобы его сын был в полной безопасности, то есть там, где он есть сейчас.
- Среди магглов?
- В своей семье.
- Наши споры бесполезны, я смирился! Но поиски Петтригрю для меня важнее всего! И вам меня не остановить! До приезда Гарри в Хогвартс у меня еще куча бесполезных лет, их надо чем-то занять.
- Стычки с Малфоем тоже входят в ваши планы на ближайшие годы?
- Вы про наше «семейное» воссоединение? Тролль меня дернул пойти в это логово!
- Логово? Особняк Мунроков... Во времена леди Гвиневры он был великолепен, может быть, поэтому мать Селены в конце концов вернулась туда... К истокам, так сказать... Хотя она отвергла все...
Сириус почти не слушал бормотание старого профессора.
- Семейный клуб Пожирателей! Леди Селеста спит и видит, когда вернет Селену домой.
- Леди Селеста – очень упорная женщина. С железной волей. Но мне кажется, Селена уже сделала свой выбор. Вам стоит успокоиться, оставить вражду.
- Успокоиться?! Этот бледный упырь Малфой пожирает мою жену глазами!
- Это крест всех мужей, имеющих красивых жен. Даже мне, старику, доставляет удовольствие смотреть на Селену, что уж говорить о молодых. Подобное внимание к ней должно вам льстить, ведь вы владеете этим сокровищем.
- Малфой желает ее получить! Еще со школьных лет, вам ли не знать!
- Да, мне помнится... Вы разнесли класс зельеварения из-за букета на столе Селены. Профессор Слизнорт всерьез хотел вас отчислить... А Минерва окончательно с ним рассорилась из-за этого...
- Вы же не хотите, чтобы я снова стал извиняться за тот случай!
- Нет, я, как и в тот раз, призову вас к благоразумию. Министерство строго регулирует и карает нарушение перемирия между сторонами. Вы были в Ордене, а Малфой — на другой стороне. Вы при каждой возможности нападаете на него, а он даже не достает палочку.
- Он провоцирует меня!
- Именно так! Но в показаниях этого нет.
- В каких показаниях?
- Свидетельских... Тщательно собранных и предоставленных Министерству. Даже их будет достаточно, чтобы вернуть вас в Азкабан еще на пару лет. И тогда ваше страстное желание поймать Петтигрю останется только мечтой. Еще одна стычка, и даже моего влияния не хватит, чтобы вас спасти...
- И что?! Предложите мне молча смотреть, как он вьется вокруг Селены?
- Я предложу вам не оставлять ее одну и не искать встреч с Люциусом.
- Я не могу взять ее с собой на поиски Петтигрю. И Лили...
- Она могла бы пожить в доме своей двоюродной бабки, леди Гвиневры. Эта дама старой закалки. И уж точно могу вам сказать, Малфоев она на дух не переносит.
====== Глава 15. ======
Селена с Лили уже не один месяц жили в доме леди Гвиневры. За это время мужа она видела всего три раза, когда он приезжал в Лондон обсудить что-то с Грюмом. После этих встреч он всегда был недовольным, нервным и старался свести визит к родственнице жены к минимуму. Он порывисто обнимал Селену, целовал так, что ей казалось, она никогда больше не сможет дышать, подхватывал на руки дочь. Вот и все радости семейного счастья.
Леди Гвиневра наблюдала за происходящем в холле, стоя в дверях гостиной.
- Я очень благодарен вам, миледи, за заботу о моей семье.
- Это и моя семья, так что они никогда не потеряют моего расположения.
Голос ее всегда звучал чуть отстранено, когда она обращалась к Сириусу. Словно серебряный ручей, которым обычно звенели ее интонации, приостанавливал свой бег, остывая от ранних заморозков.
Леди Селеста категорически не одобряла, что дочь живет в доме ее тетки. Вермин теперь приносил почту не еженедельно, а каждые два-три дня. Во всех письмах леди Мунрок настойчиво расспрашивала дочь о том, что происходит между ней и леди Гвиневрой, будто боялась, что Селена может услышать что-то, не предназначенное для ее ушей. Чем больше волновалась мать, тем любопытнее становилось девушке узнать, что же она скрывает.
Однако сама леди Гвиневра в разговоре почти не упоминала племянницу. Она рассказывала о своей молодости, о старшей сестре, бабке Селены, леди Гертруде. Она была одной из четырех верховных жриц Мелюзины. На Авалоне, в колыбели магии, она вымолила у феи дочь, Селесту, о которой страстно мечтала после рождения семерых сыновей. Дочери Мелюзины всегда плодовиты, но истинное благо состоит в том, чтобы родить дочь, которой можно передать свои силы и свой дар.
- И теперь это бремя несете вы? – вдруг спросила Селена.
- Бремя? Так твоя мать называет наш дар? – Бровь леди Гвинервы чуть приподнялась, и сейчас девушка четко увидела семейное сходство между матерью и ее теткой. – А впрочем, она всегда старалась отвергать предлагаемое Мелюзиной. Единственное, что она сделала по ее воле, – вышла замуж за твоего отца. Но думаю... она не исполнила ритуал, поэтому всю жизнь стремилась к тому, кто был для нее недосягаем.... Иначе все было бы по-другому...
- Мама увидела в чаше Мелюзины отца? Она не хотела этого брака?
- Думаю, об этом тебе говорить не со мной... Но да, она увидела там твоего отца и всех своих детей, даже тебя. А вот чего она хотела... Это ведомо ей одной.
- Она не любила отца, ведь так? Она любила отца Люциуса? В честь него она назвала брата?
- Ты задаешь слишком много вопросов, но от меня ответов на них ты не получишь. – Леди Гвиневра поднялась из кресла. Ее струящееся серое платье окутывало ее стан, как пелена дождя. – Если бы она сделала то, что должна была. Если бы исполнила волю феи, жить бы ей было намного легче! Она бы не томилась внутри себя, как заложница... Но она отказалась ото всего. И теперь я должна занять ее место...
- Ее место?
- После смерти твоей бабушки Селеста должна была стать жрицей, но она все отвергла. Кто-то из рода должен был занять это место... Я... Я никогда не была к этому готова... – Селене показалось, что все плавные певучие интонации исчезли из голоса леди Гвиневры. Вероятно, теперь это был ее истинный голос, голос женщины, но не жрицы. – Я была младшей сестрой, служительницей и почитательницей, но не жрицей...
Леди Гвиневра поднесла руки к вискам, пошатнулась, как будто от приступа боли.
- Воды... – еле слышно прошептала она, снова тяжело опускаясь в кресло.
Напуганная девушка поднесла ей стакан воды. Когда женщина принимала стакан из ее рук, стало видно, что она уже совсем немолода — глаза запали, морщины избороздили лицо, а ведь несколько минут назад она казалась полной сил, совершенно незатронутой костлявыми руками старости. Глоток воды, и при этом стакан дрожал в ее руках, и его содержимое выплескивалось на платье.
- Ох...
Селена смотрела во все глаза на обратную метаморфозу. Силы возвращались к леди Гвиневре, а все признаки старости исчезали. Через минуту она уже выпрямилась в кресле, величественная, как королева.
- Благодарю. Но Мелюзина услышала мои мольбы и призвала тебя сюда, чтобы ты от меня узнала о той силе, хранительницей которой я являюсь, и решила, стоит ли принять ее или отвергнуть.
*
Сириус же продолжал свои поиски. Он был твердо уверен, что для того, чтобы все рассказать Гарри перед его поступлением в Хогвартс, он должен схватить Петтигрю. Это будет первый шаг на пути к тому, чтобы заменить мальчику отца. Это целиком и полностью занимало его мысли.