Людь - это не человек в привычном понимании оказывается. Это - потомки эльфов от смешивания с чистокровными людьми, кои исчезли давным давно. Внезапно и без следа.
Вспомнив начальную локацию, откуда начался мой путь по миру, догадался о чем речь. Вот только со сроками близко ничего не состыкуется. Какие бабушки и дедушки могли дать потомство с лета прошлого года? Спишем на цифровой эпос народов мира - много достоверной информации можно почерпнуть в мифах о Древней Греции? Вот тот и оно!
Не правильно истолковав моё желание вытряхнуть балаболку из своей опочивальни, Заая решила поведать мне совсем уж непробиваемый аргумент:
- Не хочешь, не верь. Но мой родной дедушка был игрокхом!
И виляя попой, двинулась на выход, напоследок, в дверях, показав язык.
Хоть стой - хоть падай. Сижу на кровати, словно пустым пыльным мешком по голове огретый.
Заковыристый тут эпос!
Лечь поспать пораньше мне не дали, заявилась целая делегация, с просьбой почтить моим присутствием собрание местных жителей в ресторане, жаждущих лицезреть легендарного гостя.
Сообразив, что отделаться от страждущих, всё равно не получится, да и отношения с хозяином надо поддерживать, спустился вниз и целый час отвечал на расспросы. Как мало надо людям для счастья - всего лишь морозы закончились, и солнце уже греет по-весеннему. Больше и рассказывать собственно нечего, но празднующих это не смутило.
Когда же вопросы начали повторяться, а народа на улице перед входом стало больше, чем внутри помещения, набитого сверх меры, хозяин во избежание разрушений и жертв, волюнтариски закрыл торжественный митинг.
К сожалению, для меня мало, что изменилось. Добравшись до номера, уснуть смог только под утро, когда спонтанное народное гуляние под окнами, наконец, затихло.
ГЛАВА 4
Вопреки опасениям, утро выдалось спокойным и благодатным. Спустившись к позднему завтраку, плавно переходящему в ранний обед, обнаружил почти пустой зал. Видимо народ работает - и это просто отлично.
Скворчащая яичница с колбасой, салат из тертой редьки, ягодный морс, ароматные пирожки и крынка молока - хватило бы накормить троих здоровых троллей. Мои возражения по поводу изобилия сверх всякой меры, Буримын замахал руками - всё за счет заведения.
Не сомневаюсь, что вчерашняя выручка в трактире побила финансовый рекорд заведения за всё время существования, но надо и о собственном будущем подумать. Похоже, что я тут надолго застрял, а благодарность лучше сразу конвертировать в твердое серебро, а ещё лучше - в золото. Одними завтраками сыт не будешь.
Ресторатор охотно откликнулся на предложение, присел рядом, в надежде выудить из меня ещё каких-нибудь новостей. Конечно же, прямо сейчас всё выложу на блюдечке с голубой каемочкой. Информация - тоже деньги, безналичные можно сказать, но от этого не менее ценные.
Интерес к моей персоне продержится пару недель, после чего медленно угаснет - особой прибыли с этого не поимеешь. Значит, отсюда следует вывод, что надо позаботиться о финансовом благополучии. Для этого мне нужен хорошо информированный источник - Бур для этого идеально подходит.
Пока же не выдвигаю никаких встречных предложений - это не солидно, и не разумно, не зная обстановки.
Поэтому просто беседуем. О том, о сём: о ценах на продукты и магию, о перспективах в связи со скорым снятием купола, об особенностях местного бизнеса и обстановке в городе.
Порадовало, что криминала в столице практически нет - особенности замкнутого существования. Если не считать пьяные драки, или дуэли между эльфами. Оказалось, что в гостинице кроме меня есть ещё четверо постояльцев, но сейчас отсутствуют до вечера, работают. Не коренные жители, волею судьбы застрявшие здесь под куполом - их проживание, к слову, оплачивает императорская казна. Один убыток от них, посетовал людь.
Прервал нашу беседу разносчик газет - есть и такое развлечение в городе, но выходит не каждый день. По причине отсутствия свежих новостей, видимо.
Заинтересовавшись, позвал разносчика, и, расплатившись медью, получил на руки настоящую газету этого мира. На шедевр печатного слова это изделие явно не тянуло - да и новостей почти не было. Зато половину первой и единственной страницы занимали стихи! Разом, потеряв интерес к этому шедевру средневековой журналистики, вручил её Буру. Каково же было моё удивление, когда умудренный седой люд, принялся читать эти 'стихи' вслух, с восторгом и выражением.
К тому моменту, когда любитель чтения, дошел до рубрики новостей, я успел раз десять пожалеть, что купил это чудовищное недоразумение.