Аккуратно собираю токсичный порошок, избегая попадания на открытую кожу, хватит мне двенадцатичасового отдыха от магических возможностей, не стоит усугублять. Не так и много получилось – всего граммов сто. Интересно, сколько можно получить конечного раствора из этого количества и какой концентрации? Впрочем, не стоит гадать на кислотной гуще, требуется найти способ переработки в жидкую форму, а уж потом подсчитывать возможную прибыль.
Собрав все до последней крупинки, обнаружил, что заняться больше нечем. Сидеть здесь – однозначно дождаться неприятностей, возвращаться домой, не сделав запасов токсина – глупо: где еще найду свободную пентаграмму для организации мануфактуры.
Прежде всего, надо избавить рисунок на полу и зал, где он находится, от внимания охраны. Нужно, чтобы они потеряли интерес к этому объекту, а значит, надо срочно убирать отсюда изверга. Не будет жертвы – не будет интереса держать здесь охрану.
Убедить потрошителя покинуть негостеприимный донжон удалось не без труда. Победила логика и здравый смысл – Бахтимир согласился отправиться в мою усадьбу с обещанием не умирать в ближайшее время. Я же в свою очередь обязался немедленно приступить к выполнению своего обещания – освободить его от привязки к этому месту.
Честно говоря, спешить с выполнением обязательств я пока не собирался. Мне требовалось переместить изверга в безопасное место, чтобы он случайно не погиб и не возродился в пентаграмме. По всей видимости, место респауна непонятным образом жестко зафиксировано именно здесь, и умирать моему новому знакомцу не стоит даже на другом краю мира. Все это вытекает из условий квеста – иначе он вообще не имел бы смысла.
К сожалению, выяснилось, что трепать языком в этом мире надо вдумчиво, а не как попало. Брошенная мной фраза про «немедленно отправлюсь» невероятным образом оказалась в списке заданий, да еще и с ограничением по времени – шесть часов. Точнее, пять часов пятьдесят восемь минут. Именно в течение этого срока я должен отправиться на поиски. Причем сотню метров по подземелью вглубь никто мне засчитывать за начало квеста не стал – время все так же неумолимо уменьшалось.
В очередной раз споткнувшись в темноте – Светляк для меня теперь недоступная роскошь, – я внезапно обнаружил, что нога за что-то зацепилась и не выдергивается. В этот момент вспыхивает свет, заставляя зажмуриться от неожиданности. Открываю глаза и… лучше бы я этого не делал.
Миддийский сатрап.
Уровень: 100.
Причем там оказался не один ассириец, а четыре штуки, все сотого, безнадежного для меня, уровня. Брутальные двухметровые гиганты с широкими окладистыми бородами, завитыми колечками. Почему именно эти парикмахерские особенности бородачей меня заинтересовали – сам не пойму. Наверное, потому, что смотреть на зверские рожи и зловещие лезвия протазанов в нескольких сантиметрах от моей шкуры – не нравится?
– И кто же у нас тут пожаловал в гости? – судя по истеричным ноткам, голос по определению принадлежит конченому психопату. И я, к сожалению, не ошибся.
Новый персонаж появляется на сцене, и радости мне это не приносит. Да и кому понравится такая мерзостная тварь. Если сатрапы вполне себе гуманоиды, то их начальник похож на земноводную акулу после трансформации в фотошопе. Узкий широкий рот с тонкими, как шило, зубами, причем количество их в несколько раз превышает человеческий стандартный набор – не менее сотни, в два ряда. Глаза мелкие, навыкате, мутно-белые, без зрачков. Нос отсутствует, зато две пары жаберных щелей на щеках.
Архитектор Боли.
Уровень: 118.
– Удачный день. Стоило ради свежатинки прерваться и прогуляться навстречу. Спасибо тебе, о, ничтожный, что даровал радость лицезреть тебя в наших владениях! – отвечать не вижу смысла, мысли лихорадочно мечутся в поисках выхода из этой… этого положения.
Архитектор щелкает пальцами, и колючка, опутывающая ноги, обвивает меня всего, не давая пошевелиться. Так вот обо что я споткнулся – вляпался в ловушку и не заметил. А ведь мог бы сделать выводы из столкновения с личем.
Сатрапы хватают меня, как персидский ковер в рулоне, без всякого почтения, и мы возвращаемся в зал с пентаграммой. Пару раз во время движения меня приложили головой о неровности стен, не утруждаясь сохранностью черепной коробки и перетряхивая внутри нее мечущиеся мысли.
– Нехорошо портить чужое имущество. За это ты должен быть наказан. Как гласит кодекс Хаммурапи – око за око, жертва за жертву. Ты лишил меня развлечения – ты же исправишь свою ошибку, искупишь жертвой проступок.
В течение часа ничего больше не происходило. В моем статусе не произошло никаких изменений, лишь поставили вертикально, лицом к стене, лишив возможности наблюдать за приготовлением к… казни?! Миддийские сатрапы застыли по бокам, лишив малейшей возможности оценить обстановку. Из редких высказываний, всхлипов и нетерпеливых повизгиваний акуленыша, с удовольствием комментировавшего процесс подготовки, я, наконец, смог уловить смысл происходящего, отчего мне стало жутко не по себе.