И впрямь долго ждать не пришлось: не прошло и десяти минут, как появились рейнджеры. Стрелять сразу не стали – за это отдельное спасибо, но и дружелюбия не демонстрировали: долго пытались понять, зачем я здесь, еще дольше искали в списке мой пароль/отзыв, после чего отконвоировали на заставу.
Там процедура повторилась по новой. Офицер– рейнджер попытался в очередной раз выяснить цель моего визита, но, не добившись ничего, кроме пароля, отправил меня в камеру – дожидаться ответа от вышестоящей инстанции. За что можно его только поблагодарить: накормили вкусной ароматной кашей – арестантов кроме меня не было, поэтому меню не отличалось от солдатского-эльфийского. Вкуснотища какая! Или я за девять месяцев совсем одичал, что восторгаюсь обычной кашей? Блаженствуя, выхлебал полулитровую кружку ягодного киселя и завалился спать – в тепле и под охраной. Что еще надо для счастья одинокому скитальцу?
Утром выяснилось, что мой гостевой статус все-таки подтвердили, и своим ходом, под охраной двух рейнджеров, меня отправили в город.
– Вот это да!
Поначалу даже не понял, что это эльфийская столица. Фантастически огромный, будто занимающий половину неба купол, закрывающий… зеленый цветущий рай. С дворцами и садами, с просторными улицами, заполненными народом. С огромными невероятными меллорнами, высотой за сотню метров каждый, окружающими город по периметру, впритык к сияющему прозрачному куполу.
И что самое удивительное – под куполом царило лето!
Сопровождающие эльфы снисходительно улыбались и, понимая мое состояние, остановились рядом, давая привыкнуть к открывшемуся перед глазами фантастическому чуду. Я же стоял на снегу, на морозе и глядел на это волшебство, не в силах оторвать взгляд. Город поражал не только красотой, но и размерами – не менее десятка километров в диаметре. Колоссальный, огромный и невообразимо прекрасный, он стоил того, чтобы сюда прийти и увидеть это.
На этом лирика закончилась. Вместо нее пришло разочарование.
Нет, красота цветущего зеленого рая посреди снежной пустыни никуда не делась – разочаровали жители этого прекрасного местечка. Ибо все мозги мне вынесли за неделю пребывания.
Такое ощущение, что меня решили взять измором.
– Еще раз расскажите, при каких обстоятельствах вы получили квест.
Вы могли представить эльфа с лицом запеченной крысы? И я не мог! А вот сидит напротив меня это невообразимое существо и поведением полностью оправдывает свою внешность. Между прочим, целый майор местной гвардии.
– Спросите у того, кто мне дал квест. Ариконстантин, так его, кажется, зовут.
– К сожалению, указанный рейнджер в данный момент отсутствует в городе и не может подтвердить ваши слова. Но вы можете оставить доставленные книги на хранение у нас. В любом случае мы должны убедиться, что они подлинные.
– Но в таком случае квест не зачтется? К тому же вы ничего не говорите об обещанном пропуске на мое имя!
Эльф изображает сочувствие, но слишком лениво и наиграно, чтобы хоть кто-нибудь поверил в такое.
– Это не в моей компетенции. Может быть, мы все же закончим составление протокола? В ваших интересах побыстрее разобраться в этом недоразумении и покинуть нашу страну в самое ближайшее время. Заметьте, без привлечения к ответственности за незаконный переход границы. Мы к вам со всей душой, а вы упрямитесь.
Не уверен, что у этой бюрократической неписи есть душа – если ее и раздавали аборигенам, то этому крючкотвору и зануде – в последнюю очередь.
– Я выполнил свои обязательства и хочу получить обещанное вознаграждение. И потом, о каком незаконном пересечении границы идет речь, если у меня был пароль, подлинность которого подтвердили в момент моего появления?
– Не совсем. Рейнджер, который выдал вам задание, не имел на то полномочий, и…
Одно и то же, из пустого в порожнее. Семь дней подряд.
Внезапно в кабинете появляется новое действующее лицо: добродушный милый дедушка-эльф в военной форме, но без знаков различия. Не знаю, на кого рассчитана эта показушная благожелательность и сердечность, но органически не воспринимаю его как «доброго» следователя, даже на контрасте с предыдущим бюрократом-упырем. Новый собеседник опасен, как кобра, притворяющаяся садовым шлангом.