Объективно оценивая случившееся, вынужден признать: неудача с выполнением квеста меня волнует намного больше. А бороться за чувства одного куска программного кода к другому – это глупость несусветная. Может, действительно свалить отсюда? В гостинице меня ждет горячая ванна, изысканное вино, мягкая улыбчивая Зая. Оно мне надо, в этом змеином питомнике находиться?
Немного подумав, отказался от этой мысли. Причем единственной причиной, как ни странно, оказалось торжествующее выражение глаз Эмм.
А вот фигушки тебе! Специально останусь, чтобы тебя позлить!
Естественно, вслух не говорю, но, похоже, она и так поняла.
– О чем он говорит? – раз уж остался, надо быть в курсе происходящего, а я половину речи уже прослушал. В смысле – пропустил мимо ушей. Они у меня не такие длинные, как у выступающего. Не нравится он мне почему-то.
Ли удивленно отрывает взгляд от своего кумира и недоуменно хлопает глазами. Укоризненно так. Неужели кто-то невоспитанный может пропустить хоть слово?
– Объявляет Сатурналии. Обещает снять купол через несколько месяцев, – доносится с другой стороны. Эмм, похоже, не испытывает щенячьего восторга по отношению к правящей верхушке общества. На нас шикают окружающие.
Через полчаса речь заканчивается, к моему великому облегчению. Ну и занудный у них правитель – столько времени трепать языком, но так и не сказать по сути ничего существенного.
После чего начались танцы.
Неожиданно мне понравилось. Прекрасная партнерша, гибкая, волнующая, ослепительно красивая. И ни одного желающего ее у меня отбить. Завистливые и настороженные взгляды, ехидные комментарии Эмм – все это не могло мне испортить настроения.
Пару раз я покружился и с Эмм, шепча той на ушко всякие гадости, дразня и развлекаясь в свое удовольствие. Впрочем, язва в долгу не оставалась.
К сожалению, идиллия была недолгой, и закончилась быстро.
– Кто пропустил немытого люда в приличное место?
Стоит отметить, что в зале присутствовало некоторое количество людей и фейри, но ни секунды не сомневаюсь, что оскорбление адресовано именно мне. Растущее вокруг нас напряжение я почувствовал еще раньше, но не придал значения. Наоборот, обрадовался! Наконец-то появился подходящий повод сбросить накопившиеся за вечер злость и разочарование.
Здоровенный, под два метра ростом, косая сажень в плечах, крепкий и опасный эльф с наглой ухмылкой. Но не это меня поражает. И не тяжелый недобрый взгляд императора, смотрящего в мою сторону со своего балкона. Нет, не это поражает меня. Рядом с властителем города и империи, по правую руку от супруги самодержца, замечаю отчетливо знакомое лицо – лицо той самой эльфы, которая чуть не умертвила меня зимой около храма. В благодарность за спасение, так сказать.
– Вот и свиделись. Удачный сегодня денек!
Внимание! Доступен квест «Холодная изящная месть». Хотите принять?
Да/Нет?
Конечно же – да!
– Нати, ты меня совсем не слушаешь!
– Я вся внимание, тетушка.
Императрица морщит носик:
– И что ты об этом думаешь?
Понятия не имею, о чем речь. Все мои мысли занимают прямосеменные перекрестно-опыленные. Гасьендо маг совершил нечто невозможное, и достал откуда-то пропавшие материалы из лаборатории. У меня работы непочатый край, а я вынуждена торчать на этом балу, да еще в ложе самого императора.
– Сю, сестричка, выручай, – делаю отчаянные знаки мелкой проказнице. И она приходит на помощь, отвлекая внимание троюродной бабушки-императрицы, загадочно посматривая в мою сторону. Наверняка, размышляет, что с меня вытребовать за помощь.
– Майри сама видела оба этих цветка. Можете сами у нее спросить, ваше величество, если не верите родной инфене.
– Сюз, ты еще слишком мала и неопытна, поэтому веришь всякой чепухе.
– Ваш-вел-ство, в газете об этом было напечатано четко и ясно. С указанием цены: пять тысяч и пятнадцать тысяч золотых за каждый. А еще там сказано, что кто-то уже купил цветок.
– Помнится, ты мне недавно все уши прожужжала о невиданном звере на центральной улице города. О нем тоже газета написала?
Пытаюсь понять, о чем идет речь. Такое ощущение, что говорят на другом языке. В результате прихожу к выводу, что Сю или сочиняет, или что-то перепутала, как обычно – ей всего пятнадцать, совсем ребенок. Не бывает цветов такой стоимости, о чем я ей и сообщаю: