— Вода?
— Ну да. Вода так играет — брызги летят.
— Так, что всю плотину закрывает от глаз?
— Ну а ты как думал? Это тебе не та вода, которой ты в тазике привык плескаться! Тут одиннадцать миллиардов кубов через плотину всеми силами стараются прорваться!
— Сколько? — переспросил я.
— Одиннадцать миллиардов.
— Да нет, то не одиннадцать, то все четырнадцать уже, сегодня утром гидрологи передавали! — вступил в разговор другой.
Автобус, дребезжа, приближался к плотине.
Между берегом и шоссе тянулась длинная, многокилометровая улица деревянных будок с самыми разными табличками: «Бригада Коленкова», «Управление гидромеханизации», «Управление основных сооружений», «Управление строительством здания ГЭС», «Амбулатория», «Склад РСУ-2».
На той стороне возвышались какие-то более мощные объекты. Сначала, сразу за мостом, шли несколько рядов железнодорожных платформ с огромными железными агрегатами, щебнем, брёвнами, дальше стоял трёхэтажный стеклянный куб.
— Что это, а? — спросил я.
— Это? — парень удивлённо поглядел на меня: как такое можно не знать. Примерно так же он удивился бы вопросу: «Скажите, а в какую сторону течёт эта река?»
— Стеклянное, ты имеешь в виду? Гидромонтаж это.
— А-а.
Поглядев на меня и почувствовав, что я не понял ничего, он добавил:
— Ну, это, где всё железное монтируют, что имеет отношение к воде.
— А-а!
— Ну, водоводы, например, перед тем как их уже сюда! — Парень показал на колонны, спускающиеся вдоль фасада плотины, в действительности они оказались почему-то чёрного цвета.
— Вот эти вот... колонны? — показал я.
— А... ну да. На колонны похожи. Но это водоводы. Железные трубы. Девять метров в диаметре у них. По ним вода будет обрушиваться на рабочие колёса, турбины крутить.
— А сейчас не обрушивается? — проговорил я.
Теперь уже на меня с изумлением посмотрел весь автобус.
Наверно, так же бы удивились все, если бы в автобус вошёл марсианин и начал бы задавать вопросы: вращается ли Земля и входит ли в состав атмосферы кислород?
— Ну ты, парень, даёшь! — только проговорил мой сосед. — Если бы удалось воду сбросить, спокойно жить можно было бы.
— А сейчас неспокойно? — вежливо поинтересовался я.
— А ты бы спокойно жил, если б под потолком у тебя ванну с водой подвесили бы? — проговорил другой парень и усмехнулся. — А тут у нас над головой миллиард таких ванн висит! Не зарадуешься особенно!
— Так воду из них выпустить, и всё!
— Ну, выпусти давай! А чем турбину будешь потом крутить? Босой ногой? В этом-то и загвоздка вся, надо турбину скорее запускать, чтобы вода сошла через неё!
— А что, не готова ещё турбина? — спросил я.
— Ну теперь-то, когда ты появился, дело быстро пойдёт! — проговорил сосед, и все засмеялись.
Тут я выглянул случайно в окно с одной стороны, потом с другой, уже не случайно, потом уставился на соседа. Произошло странное дело: река, о которой мы только что говорили, вдруг исчезла — мы ехали в узком ущелье без реки.
Все, улыбаясь, смотрели на меня.
— Чего? Смотришь, куда река подевалась?
— Что, свернули, что ли? В другое ущелье? — догадался я. — А зачем? А как же... плотина?
— Автобус наш на ОРУ идёт!
— Куда?!
— На ОРУ. Открытое распределительное устройство. — Парень кивнул на лес белых мачт, будок, проводов. — Отсюда наша энергия на страну пойдёт. Распределительное устройство!
— А почему не на плотину мы едем?
— Потому что работаем тут, а не на плотине! Бестолковый ты тип.
— А на плотину как мне попасть?
— Тебе куда конкретно надо-то?
— К дяде мне.
— К дяде ему! Твой дядя вряд ли узнает сейчас тебя!
— Почему?
— Он и себя-то не узнает, наверно, если в зеркало посмотрится, на плотине безвылазно третий день! Там у него такое сейчас творится!
— Какое?
— Такое... что в страшном сне только можно увидеть. Не читал воспоминания Бочкина Андрея Ефимовича, знаменитого гидростроителя? Называются они, знаешь, как? «С водой, как с огнём!» Пока что это так только — дым, а может и огнём вода обернуться, всё уничтожит у себя на пути!
— Всё?
— Всё! Как раз в твоего дядю всё упирается: успеет агрегат запустить, воду пропустить — глядишь, утихомирится она, а сейчас смотри что выделывает!
— Где?
— А вон!
Я задрал голову — над верхней стеною ущелья поднимался водяной «дым».