Это все звучало очень округло и официально, а значит, совершенно непонятно. Даффи попробовал еще раз.
— Если я тебе позвоню и не скажу, что это я, а скажу просто: «Я заинтересованный член общества» — предположим, я так и скажу, но ты-то ведь поймешь, что это я дал тебе наколку. Должен ли ты будешь признаться, что ты меня знаешь?
Уиллет понял, что это уже не очередной вопрос теста на изобретательность (тест, конечно, тоже не был высосан из пальца): его проверяли. Он немного подумал.
— Я думаю, — сказал он наконец, — что если ты назовешься так, я буду вынужден принять твои правила и соблюсти анонимность. Но, во соблюдение формальностей, я так-же должен предупредить, что если это произойдет во второй раз, я безусловно буду вынужден поступить иначе.
Даффи улыбнулся. Он не думал, что когда-нибудь еще будет работать возле аэропорта. Он услышал то, что хотел.
Он услышал то, что хотел, но Уиллет лишил его надежды на то, что удастся обойтись планом А. Что ж, нечего было и думать, что его друг просто скажет: Нет, нет, нет, нет, нет — а потом вдруг: Да, героин будет в следующей поставке, в третьей мидии справа. Такого и быть не могло, а просто ему хотелось в это верить, потому что он предчувствовал трудности, сопутствующие плану Б. Но тут он коснулся своего левого уха, с которого сползла заботливо наложенная аксбриджским хирургом повязка, и план Б показался ему не таким уж неприятным.
Бог мой, да ведь он пригласил Кэрол на то время, когда должен встретиться с Далби. Может, позвонить ей, или притвориться, что с того времени, как он ее пригласил, в деле Далби появились подвижки, требующие немедленного вмешательства? Тем более, что в каком-то смысле это так и есть. Подумаю об этом позже, решил он. Сначала нужно сделать парочку звонков и кое с кем связаться. Если все получится, кому-то от этого наверняка не поздоровится.
Набирая номер Белла, он думал, как его разыграет. Именно к своему другу Беллу Даффи обращался, когда дело касалось всего, связанного с техникой. Белл мог одним взглядом поставить телефон на прослушивание и умел фотографировать сквозь кирпичные стены. Однажды Даффи по глупости продул ему пятерку: они поспорили, что Белл не сумеет в течение недели заснять Даффи со спущенными штанами. Два дня Даффи изо всех сил берегся и снимал брюки только после предварительной рекогносцировки. Он мог бы и не стараться. На третий день он получил по почте нечеткую, зернистую, но весьма недвусмысленную фотографию себя и приятеля из «Аллигатора». Само собой разумеется, брюк ни на одном из них не было и в помине. Приписка Белла гласила: «Если хочешь, я могу попробовать еще раз». Поскольку до конца срока пари оставалось еще четыре дня, Даффи не стал искушать судьбу и заплатил.
Белл имел обыкновение записывать все входящие звонки, поэтому Даффи каждый раз старался как-нибудь над ним подшутить.
— Алло, Джеф, — сказал он, когда Белл взял трубку, — это Эй-Кью-35Б по поводу нашей операции в Триполи. Если мы заложим пластид под вторую нефтяную вышку, а не под третью, мы сможем использовать более легкие детонаторы и проложить запал по дну Средиземного моря до Мальты.
— Даффи, как у тебя дела? Я тебя сто лет не слышал. С тех самых пор, как ты задал мне тогда работенку.
Иногда Даффи просто не знал, что делать с Беллом. То, что для него было игрой, Белл воспринимал как вызов своим возможностям.
— У меня есть для тебя задачка, Джеф, но довольно трудная, уж и не знаю, справишься ли ты.
На самом деле «задачка» Даффи была несложной, но Белл за такие не брался.
— Ты завтра вечером свободен?
— Да.
— Мне понадобится диктофон — около шести или чуть позже, не знаю точно, когда. Мне нужно будет сделать три копии и разослать по трем адресам, и чем скорее, тем лучше. Возможно, придется уворачиваться от пуль, — мелодраматически прибавил он.
— Лучше не надевай полицейский бронежилет, продырявить его легче легкого. Если, конечно, хорошая пушка. Хотя бы, пугач.
— Ну так что насчет пленки? — Как это похоже на Джефа — мусолить несущественные вещи.
— Мы ее растиражируем, и все копии будут одинакового качества — на уровне исходника… — Джеф говорил что-то еще, но Даффи не слушал: это были просто мысли вслух.
Затем он позвонил Кристине — медсестре, с которой познакомился несколько месяцев назад. Даффи не то, чтобы ухаживал за ней — это нарушило бы баланс, который установился в их с Кэрол отношениях, — но несколько раз приглашал ее поужинать и всякий раз, когда это делал, чувствовал себя перед Кэрол немного виноватым. Она, со своей стороны, была рада, что Даффи — не гинеколог и не предлагает ей провериться еще до того, как выпита первая банка пива и доеден первый пакетик чипсов. Даффи никогда так не поступал. Более того, этот раз был первым, когда он ее о чем-то просил. Он объяснил, что ему нужна одна вещь — так, для небольшого представления, которое они с приятелями хотят разыграть в пабе. Можно ей прийти посмотреть? Нет, он тогда будет стесняться и ничего не получится. Вот если он когда-нибудь снова решит устроить такую штуку, тогда — пожалуйста. Так что, может она ему помочь? Кристина ответила, что это против правил, но раз уж их все равно приходится выбрасывать, и раз уж он не собирается использовать это по прямому назначению… Нет, уверил Даффи, не собирается, но среди его приятелей есть врачи, и надо, чтоб они думали, что это возможно. Так что, можно ему завтра заехать? Спасибо, лапочка.