На следующее утро Эрик ушел, пребывая в состоянии вполне естественной неопределенности. Он добавил к своему списку человека, занимающегося охранным бизнесом, и это было уже что-то. С другой стороны, трахнуть Даффи было все равно, что трахнуть человека, охранным бизнесом не занимающегося: стоило закрыть глаза, и уже не было мыслей вроде «я лежу с человеком, искушенным в инкассаторском деле, охранных системах и частном сыске». Таких мыслей как не бывало. Так что, с одной стороны, интерес для Эрика представляло лишь то, что Даффи работал в сфере безопасности, с другой стороны, в этом не было никакого интереса. Что ж, подобного рода парадоксы — вещь для секса довольно обычная, думал он.
Даффи ему, пожалуй что и понравился — настолько, насколько это было возможно при таких обстоятельствах (к чувству симпатии тут часто примешивалось облегчение, что все прошло гладко, и надежда, что не будет никаких «нехороших» последствий). Эрик расчувствовался даже до того, что, уходя, сказал:
— Увидимся.
— Нет, — вежливо ответил Даффи, и Эрику волей-неволей пришлось подумать: вот уж не знал, что я настолько плох. Но отказ Даффи никак не был связан с прошедшей ночью, он был связан лишь с Кэрол и с событиями четырехлетней давности, и с тем, что он, конечно, не будет чересчур доверять тем, кто остается только на одну ночь.
А больше, чем на одну ночь, теперь у Даффи никто не задерживался. Порой это были мужчины, порой — женщины, но как бы они ни были искушены в сексе, чистоплотны, остроумны или даже — в хорошем смысле этого слова — старомодны, они лишь однажды опускали в коробку свои часы. Кэрол, бывшая коллега по полицейскому участку Уэст Сентрал, бывшая подруга (нет, до сих пор подруга, или что-то вроде того) и, в придачу, бывшая невеста (по правде говоря, не совсем невеста: она спрашивала его, и он ответил нет) была единственным исключением, и исключением мучительным. Единственный человек, с кем Даффи по-настоящему хотел бы заняться сексом, единственный человек, с кем это ему никогда не удавалось — не удавалось так часто, что он больше уже и не пытался. Он давно пришел к выводу, что возможность секса с Кэрол — идиотский мираж, все равно, что верить в загробную жизнь.
— Мне как обычно целочку с ледком, — шепнул ему на ухо знакомый голос в «Аллигаторе» три месяца спустя. — Где вы пропадали все это время, сэр Даффи?
Даффи подозвал официанта и перевел.
— Томатный сок и много льда.
— Что ж, приятель, если вы платите… — Эрик подмигнул официанту, — тогда два раза, и добавьте-ка водки.
— Нет уж, платите сами, — проговорил Даффи, упрямо не желая поддаваться на этот трюк.
— А что, — Эрик издал театральный вздох, — вы задаром подставляете под пули свою драгоценную попку? Ладно, перейду прямо к главному.
— Нет, — сказал Даффи, — я же сказал, что больше — нет, ведь так?
Почему это люди всегда думают, что «нет» — это то же самое, что «Да, конечно».
— Погодите. Стоп-стоп-стоп. Работка. Хотите работку?
— Может быть.
— За тем я вас и искал.
— Я есть в справочнике.
— Да, но ведь куда приятнее посидеть в баре с приятелем, который купит тебе выпить, чем разговаривать по телефону с его секретаршей, разве нет?
Даффи оставил без внимания один намек, но зацепился за другой.
— Платить все равно будете сами.
— Приятель одного моего приятеля… у него неприятности.
— Это не удивительно.
Мертвенно бледное лицо в сочетании со всегдашней игривостью раздражало Даффи. Ни то, ни се, подумал он.
— Всегда наготове шпильки, детка? (Даффи и это оставил без внимания). У него на предприятии кто-то подворовывает.
— Знаете, есть такая довольно полезная гражданская служба, которая этим занимается. Она называется полиция.
— Что ж, вероятно у него есть свои причины.
— Какие это?
— Это маленькое предприятие, всего около полудюжины сотрудников. У всех между собой дружеские отношения, но ведь и в семье не без урода. А если он обратится в полицию, они заявятся к нему, начнут громыхать своими сапожищами, все перевернут, всех возьмут под подозрение, верно?
— Зато они, может быть, прекратят покражу.
— Так вот он и решил, почему бы не нанять кого-нибудь, пусть попытается разнюхать. В частном порядке. Большого вреда не будет, верно?