Я, скрипя зубами, вгрызся в гранит науки, остро жалея об отсутствии компьютера и возможности искать информацию в Интернете. Тетушка Таки млела от моей работоспособности и исправно таскала необходимую литературу из общественной библиотеки. В общем, любить школу было проблематично. Единственное, что хоть как-то примиряло меня с необходимостью ее посещения, - уроки физкультуры. Японцы всерьез относились к идее гармоничного развития человека, и в результате такого подхода занятия у нас вел настоящий тренер, а не ожидаемый, благодаря опыту прошлой жизни, толстопуз со свистком. Так что я получил прекрасную возможность гонять самого себя в хвост и в гриву под присмотром настоящего профессионала, способного вовремя остановить слишком увлекшегося "спортсмена".
- Круто бегаешь, Синдзи! - Хлопок здоровенной лапищей по плечу едва не впечатал меня в дверцу шкафчика с одеждой. - Тебя ни один якудза не догонит!
- Аккуратней руками маши! - вызверился я на слонопотама, решившего выказать мне подобным образом свое расположение. Катцуюки Каору, мой одноклассник, обладал характерной японской внешностью и поистине скандинавскими габаритами, уступая ростом во всей школе разве что директору. - И подумай о том, что у моей скорости есть и обратная сторона.
- Это какая? - Малолетний шкаф весело оскалился.
- Убежать от меня тоже проблематично.
- Все-все, - Катцу выставил перед собой открытые ладони, - можешь не продолжать. О твоих подвигах и так полшколы судачит.
Я поморщился. Дурацкая вышла история. Мало того, что здешняя система образования предусматривает обязательное участие в каком-нибудь кружке, который японцы почему-то предпочитают называть клубом, так еще и косо смотрит на любые попытки пересмотра увлечений посреди учебного года. Попробуйте угадать, членом какого клуба являлся Синдзи? Разумеется, цветоводства. Кто бы сомневался! Ботаник - он во всем ботаник!
Но это еще цветочки. Ягодки начались, когда я осознал, что в этом царстве орхидей и лютиков существует "дедовщина". Три тощих пятнадцатилетних подростка, один из которых таскал на переносице очки со стеклами толщиной в сантиметр, попытались заставить меня следить за временем полива их растений! Я не послал кретинов только потому, что потерял дар членораздельной речи. Придя в себя и пораскинув мозгами, решил не устраивать разборок и просто заложил обнаглевших юных натуралистов первому попавшемуся учителю. Который добил меня окончательно, заявив, что он не вмешивается в деятельность клубов, а учащиеся средней школы просто обязаны уметь договариваться друг с другом. Ну и прочий бред о совместном пути к общей цели.
Пришлось идти договариваться. Предварительно прихватив с собой швабру. Количество ботаников к моменту моего прихода увеличилось до четырех, но правильное использование инвентаря для влажной уборки помещений не оставило им шансов. Горе-цветоводы, в свою очередь, вместо ожидаемой мной попытки устроить выскочке темную тоже пошли жаловаться учителю. Тому же самому.
На этот раз мужик снизошел до того, чтобы вникнуть в суть конфликта. А вникнув, постарался его аккуратно замять. Еще бы! Если я хоть что-то понимаю в работе социальных служб, то в случае разбирательства учителя бы и назначили козлом отпущения как проигнорировавшего мою жалобу. Положительная характеристика с предыдущего места учебы Синдзи не оставила бы мужику и половинки шанса. Вот он и постарался прочесть нам душещипательную лекцию о дружбе и взаимопомощи. Ботаники лекцией прониклись (а может, не только ею) и взяли на себя добровольные обязательства по уходу за моими растениями, благородно избавив их хозяина от необходимости посещать клуб ежедневно. Омрачал хэппи-энд только факт распространения этой истории среди школьников.
- Тебе-то что до моих подвигов? - буркнул я, отворачиваясь от ухмыляющегося Катцу. - Или завидуешь, что кто-то другой теперь звезда первой величины?
- Да не, - отмахнулся здоровяк. - Мне не жалко. А вот парни из третьего "А", похоже, завидуют.
- И что?
- Побить могут.
- Пусть попробуют. - Упомянутых парней я не боялся. Школа была вполне приличной, и отморозков, прячущих по карманам заточки, в ней просто не водилось. Объяснить прочим, что со мной лучше не связываться, не так уж и сложно. Несколько приемов самообороны, освоенных еще в прошлой жизни, давали мне некоторое преимущество, несмотря на утрату навыка их рефлекторного применения.
- Ну как знаешь. - Катцу пожал плечами. - А то мы помочь хотели.
- Да? - Я с сомнением посмотрел на здоровяка. Не то чтобы я совсем не верил во взаимовыручку или альтруизм, но должен же быть для них хоть какой-нибудь повод. - С чего бы это?
- Как с чего? - удивился мой собеседник. - Ты же наш одноклассник. И вообще... - Чего именно "вообще" он уточнять не стал.
- Поня-я-ятно, - протянул я, осознавая, что учился в школе слишком давно и успел совершенно забыть особенности детской психологии. Впрочем, а знал ли я их? Насколько помню, в те времена из всех типов социальных взаимоотношений меня интересовали исключительно межполовые.
- Так чего? - вопросил парень.
- Кто же отказывается от помощи одноклассников? - улыбнулся я. - Тем более, добровольной. - И уточнил на всякий случай, не желая внезапно оказаться включенным в состав какой-нибудь малолетней банды на правах "шестерки". - Только "мы" - это кто?
- Мы с Сузуму, разумеется.
Переодевающийся в паре метров от нас Сузуму Кадзан, такой же мелкий и худой, как и я сам, разве что несколько более жилистый, поймал мой удивленный взгляд и многозначительно кивнул. М-да... Вот так понапридумываешь себе всяких сложностей, а реальность на самом деле оказывается гораздо проще: один ботан решил из классовой солидарности прикрыть другого ботана, используя в качестве "крыши" своего здоровяка-приятеля. И никаких интриг. Господи, как я со своей свежеприобретенной паранойей среди этих детей жить-то буду?..
- Спасибо, парни. Вы настоящие друзья!
Последствия моего порывистого высказывания проявились на первой же большой перемене: вместо того, чтобы спокойно пообедать за уже привычным столиком в дальнем углу, я оказался сидящим почти в центре столовой. Стоило только перешагнуть порог помещения, как широкая лапища идущего рядом Катцу обхватила меня за плечи и "помогла" выбрать правильное место между ним и Сузуму. Устроившись на соседнем стуле, эта карликовая японская горилла обвела присутствующих вызывающим взглядом. Мрачные лица третьеклассников, видимо, порадовали его достаточно, и Катцу со счастливой улыбкой открыл коробку с обедом.
Я тоже достал палочки и принялся уничтожать сваренные мной еще позавчера недоспагетти. Съемная квартира и купленная в кредит машина оказались удовольствиями не из дешевых, и средств на мясную диету у Таки банально не хватало. Большая же часть японской кухни была прочно оккупирована рисом, не слишком любимым мной еще в прошлой жизни. Нет, в крупных магазинах можно было купить что угодно, но "экзотика" стоила дороже. Приходилось тщательно искать компромисс между ценой и вкусовыми качествами продукта. Так появились на свет мои "спагетти". Из лапши. Рисовой.
- Скажи, Синдзи, а ты занимаешься боевыми искусствами? - вдруг спросил неспешно поглощающий рисовые шарики Сузуму.
- Не. - Набитый рот помешал произнести что-то более осмысленное.
- Но ты в одиночку избил четырех парней... - задумчиво протянул он, глядя на свой обед и вроде бы ни к кому конкретно не обращаясь.
- Швабра, - пояснил я, заканчивая жевать.
- Только швабра? - Сузуму поднял на меня глаза и чуть улыбнулся.
- Плюс сильное желание ее применить.
- Тогда у тебя талант, - его улыбка стала шире. - Не хотел бы заняться искусством схватки по-настоящему? Я даже знаю, где довольно прилично обучают владению шестом. Почти шваброй.
- Ты попал, - изрек свой вердикт ранее мирно жевавший Катцу. - Его родне принадлежат целых два додзе, и он иногда слишком уж увлекается вербовкой.