— Скажи-ка, что ты делаешь сегодня вечером?
— Иду на тренировку, — с готовностью ответила Элоиза.
— Ладно, а завтра?
— Пока ничего, а что, есть какие-то планы?
— Конечно! Нужно подобрать тебе образ на фотосессию.
— Анна, какая фотосессия, не до того же, в самом деле!
— Та самая, которую хочет Лодовико. И на которую ты уже согласилась. Так что не увиливай!
— Да ему самому некогда будет! И Марни тоже, — буркнула Элоиза.
— Да, им как-то очень некогда, ты вот их видела или слышала сегодня?
— Марни слышала. Ну, то есть, читала, — уточнила с усмешкой Элоиза.
В самом деле, они сегодня разве что обменялись парой сообщений на бегу.
— Но они не собираются отказываться, ясно тебе? Разве что переносят с нынешней субботы на следующую. Так что завтра после работы идем к тебе, просим туда ужин и вино и смотрим твой гардероб! Ясно?
— Куда уж яснее, — усмехнулась Элоиза.
Однако оказалось, что Анна не единственная, кто претендует на её время и внимание.
Незадолго до окончания рабочего дня к ней в кабинет пришел господин Джильи и на правах старого знакомца сел в кресло для посетителей.
— Госпожа де Шатийон, — строго спросил он её, — что вы делаете завтра вечером?
— Могу я узнать, чем вызван вопрос? — лениво спросила она, а в голове вертелось что-то вроде «подбираю наряды для откровенной фотосессии».
— Можете. Я хочу встретиться с вами за пределами вот этого помещения, — он обвел взглядом её кабинет.
— То есть — в коридоре? — она сделала большие и удивлённые глаза.
— Нет, вы неправильно меня поняли. За пределами этого здания.
— На улице под фонарём? — она продолжала смотреть на него, не отрываясь.
Впрочем, под фонарь лучше ходить понятно с кем. Это она давно знает.
— Нет, госпожа де Шатийон. Я приглашаю вас поужинать вместе со мной.
— Извините, господин Джильи, я не могу принять ваше предложение. Во-первых, у меня уже есть планы на завтра, а во-вторых, я в принципе не готова ужинать в вашем обществе.
— Хорошо, если завтра вы не можете, тогда, может быть, в субботу? — он как будто не слышал второй части её высказывания, смотрел на неё пристально, а кончики усов хищно шевелились.
— Нет, господин Джильи. Ничего личного, просто нет. И в воскресенье, и в другие дни.
— Но вы ведь, говорят, ни с кем не встречаетесь? — не понял он.
— И что с того? — недружелюбно ответила она.
— Всем нужно с кем-то встречаться, — сообщил он.
— Неужели? — подняла она бровь. — Господин Джильи, я не хочу, чтобы вы неправильно меня поняли. Я не собираюсь встречаться с вами, кроме как по делу в этом кабинете. Более того, я надеюсь, что и эти встречи вскоре закончатся. Повторю еще раз — ничего личного, это просто данность.
— Да нет же, вы не можете это говорить серьезно, — сообщил он.
— Почему же?
— Не можете же вы всегда быть одна? У вас же, говорят, ни семьи, ни детей, а лет-то вам вовсе не двадцать!
— Господин Джильи, я полагаю, вас это никоим образом не касается. Доступно? Или еще как-нибудь объяснить? — она посуровее взглянула на него, чтобы он пожалел, что вообще заговорил с ней.
— Спасибо, не нужно, — медленно ответил он, оглядел её с ног до головы и вышел.
Через пару минут в кабинет заглянул встревоженный брат Франциск.
— Госпожа де Шатийон, у вас всё в порядке? Он вышел отсюда с таким видом, что мне показалось — того и гляди укусит!
— Кажется, я только что приобрела личного недоброжелателя, — криво улыбнулась Элоиза.
— Если вот его — то не расстраивайтесь. Глобально он с самого первого дня ваш недоброжелатель, — пожал плечами брат Франциск.
Элоиза рассмеялась.
— Тогда и говорить не о чем.
Первая неделя. Пятница
Господин Джильи оказался непонятливым. В пятницу утром он явился в кабинет к Элоизе ровно с тем же недвусмысленным предложением. Получил ровно такой же отказ и удалился работать.
Элоиза задумалась. О чем-то похожем рассказывала София, но она как-то удачно напомнила о существовании мужа и её проверяющий от неё отстал. Анна тоже говорила, что пришлось кого-то довольно резко отшить. Что это — проверенный метод работы? Неужели он этим людям уже где-то помог?
Она достала телефон и нашла нужный контакт. Попутно отметила, что если по делу — то никаких сомнений не возникает.
— Добрый день, монсеньор, — и улыбнуться на радостное:
— Добрый день, госпожа де Шатийон, — кажется, она не слишком вовремя.
— У вас есть немного времени?
— Честно говоря, очень немного.