Казалось бы, все в порядке: люди помогли трихограмме, вроде бы даже приручили ее, насколько это возможно и нужно, и она «работает» на них. Однако человек — существо беспокойное, достигнутые успехи толкают его на новые поиски. Так во всем, так и с трихограммой: он хочет сделать её еще активнее.
Трихограммы в лабораториях выращивались при одной постоянной температуре. В природе такой постоянной температуры не бывает. Значит, люди создали насекомым идеальные условия. Долгое время считали, что это для насекомых оптимальный вариант. А потом все-таки попробовали менять температуру, приблизить ее к природной. И вдруг обнаружили: трихограммы, выведенные при колеблющейся температуре, в 10 раз более плодовиты, чем выращенные при постоянной!
А вот другой пример. Трихограммы из соседних районов, хоть и выведенные на одном хозяине, по-разному реагируют на одну и ту же температуру: для одних 20 градусов — холодно, а 25 — наиболее благоприятная температура, а для других 20 градусов — наиболее благоприятная температура, а 25 — слишком жарко.
Трихограмма многоядна. Но даже среди тех, кто числится в списке ее хозяев, имеются более любимые ею и менее. А многими опасными вредителями трихограмма вовсе пренебрегает. Например, не трогает опасного вредителя зерновых культур — особенно пшеницы — клопа-черепашку, который в годы массового размножения, если с ним не вести активной борьбы, может полностью уничтожить урожай на больших площадях. Но на клопа есть иная управа — яйцееды, объединенные общим названием — теленомусы. Это тоже крошечные насекомые, самые крупные из которых не превышают полутора миллиметров в длину. Развиваются они за счет 29 видов насекомых, однако предпочитают яйца клопа-черепашки. Активность теленомусов, как и трихограммы, в природе ниже их потенциальных возможностей. Но когда человек взял теленомусов под свое покровительство и стал разводить в лабораториях, их «мощность» возросла в несколько раз: теленомусы стали снижать численность вредителей на 70–80 процентов, сохраняя до 5 центнеров пшеницы с гектара, в то время как без помощи человека они снижали численность вредителей в лучшем случае на 30 процентов, а обычно всего на 10.
Говоря о трихограмме и зная ее многоядность, способность заражать яйца более 80 видов вредителей, мы считаем ее, однако, в основном истребителем озимой и капустной совки. Говоря о теленомусах и зная, что они заражают около 30 видов вредителей, мы тем не менее считаем его, в основном, истребителем клопа-черепашки. Но ведь вредных насекомых гораздо больше. И у них есть природные враги. В лабораториях этих врагов пока не разводят, и задача человека — подумать, как им можно помочь в природе. Например, как помочь апантелесу — истребителю гусениц капустницы и репницы? Апантелес вылетает уже вполне взрослым, сформировавшимся, с большим запасом яичек, которыми он мог бы заразить, то есть уничтожить, много гусениц. Но беда в том, что эти гусеницы, его хозяева, появятся лишь дней через 10–20 после вылета паразита.
Ученым удалось установить, что паразиты не только останутся жить, встретятся со своими хозяевами, но вдвое повысят плодовитость, если вблизи от места их отрождения растет сурепка, горчица или дикие зонтичные. Было замечено, что гусеницы репной и капустной белянки в некоторых местах Ленинградской области заражены лишь на 25–60 процентов, а там, где посадки капусты прилегают к местам, покрытым цветущими растениями, зараженных гусениц 90–95 процентов. Оказалось, что апантелес питается нектаром растений и живет месяц-полтора, в то время как не имея этого нектара, гибнет через день — три. Есть паразиты другого типа: они появляются на свет задолго до появления хозяина, но яйца их еще незрелы. При отсутствии растений-медоносов эти насекомые, даже выжив, не приступают к яйцекладке.
Наконец, еще одно: насекомые-паразиты, появляющиеся на свет задолго до появления основного хозяина, могут отложить яички в тело другого хозяина-насекомого. А к моменту появления основного хозяина (сельскохозяйственного вредителя) появится новое поколение паразитов, которые активно примутся за дело. Но для этого необходимо разнообразие растительности, только тогда полезные паразиты смогут находить промежуточного хозяина.
Новая стратегия отношений человека с насекомыми очень и очень многообразна — от переселения паразитов и хищников до выращивания определенных растений, от выведения в лабораториях яйцеедов до организации эпидемий среди вредящих насекомых.
Да, это тоже одна из новых форм борьбы биологической. Впрочем, еще в 1879 году ученик И. И. Мечникова И. М. Красильщик выдвинул идею использования паразитических организмов в борьбе с вредными насекомыми. «На эти-то паразитические организмы и следует возлагать наибольшие надежды в деле истребления вредных для человека животных, и потому необходимо всеми силами способствовать наибольшему распространению первых», — писал по этому поводу Мечников. Он даже разработал методику и провел первые опыты по заражению насекомых. Сейчас эти опыты, дождавшись своего времени, ставятся на практическую основу. А ученые уже придумывают новые методы борьбы с насекомыми-вредителями, способные сохранить урожай, и полезных насекомых, и здоровье нашей планеты.
Проблема узнавания
Требования к каждой новой теории
становятся все более жесткими —
ведь она не только должна объяснить
вновь открытые факты, но и включить
в себя в качестве частного случая все
ранее открытые закономерности, указывая
точные границы их применимости.
1. «Все живое из яйца!»
Итак, много веков люди в меру своих сил, возможностей и понимания пытались вести борьбу с насекомыми.
Одновременно люди пользовались медом, шелком, краской — продуктами, которые уже тысячелетиями получали от насекомых.
Но как это ни странно, ни в первом, ни во втором случае человек не знал насекомых. Вероятно, для этого еще не наступило время: человечество не имело достаточного опыта, не накопило достаточных знаний.
Однако такое время должно было рано или поздно наступить. И должен был найтись человек, который взял бы на себя труд положить начало науке о животных вообще и о насекомых — в частности.
Историки зоологии считают, что такое время наступило в IV веке до нашей эры. Именно тогда в Греции родилась наука — зоология. Основоположником ее был Аристотель, автор многотомного сочинения «История животных». Книга Аристотеля была первым в мире научным трудом по зоологии. Но это вовсе не значит, что до Аристотеля люди вообще не знали ничего о животных.
Значительными сведениями (правда, весьма конкретными, утилитарными) располагали и практики: пастухи, охотники, рыболовы, сборщики меда диких пчел.
Египтяне и народы Индии, поклонявшиеся многим животным, тоже немало знали о них; китайцам, занимавшимся шелководством, за несколько тысячелетий до появления трудов Аристотеля хорошо была известна жизнь шелкопрядов.
Но все это были отдельные, разрозненные сведения. Аристотель впервые, на предельно высоком для того времени научном уровне, свел все эти знания (естественно, он пользовался лишь очень ограниченными сведениями — ведь это был IV век до нашей эры!) воедино, впервые в истории человечества систематизировал их и создал науку — зоологию.
С Аристотеля ведет свое начало и одна из важнейших отраслей зоологии — наука о насекомых, энтомология. Даже термин этот принадлежит Аристотелю: «энтомон» — по-гречески «насекомое», «логос» — «наука». Аристотель не только описал 60 видов насекомых, собрав о них все доступные ему сведения, не только попытался систематизировать насекомых, но даже дал характеристику этой группе животных.
«Я называю насекомыми всех тех, которые обладают насечками на теле, на брюшной стороне или же как на брюшной, так и на спинной», — писал великий грек.