Индейцы Гвинеи считают, что нельзя досадовать, если в лесу на тропинке их ужалит черный муравей «мунирикати». Это считается хорошим предзнаменованием. У того же племени молодые люди прежде, чем жениться, должны пройти испытание муравьями. Насекомых кладут на голову, руки и ноги молодым людям. Испытание, якобы, придает силу и неутомимость в работе женщине, искусство и отвагу — мужчине. Арабы кладут муравья в руку новорожденного, несколько раз повторяя слова: «Сделай мальчика даровитым и искусным».
В племени таулипанг (Гвиана) при посвящении юноши в мужчины к его телу прижимают очень злых «дьявольских» красных муравьев, и будущий воин при этом смеется и шутит с наблюдающими церемонию людьми.
У индейцев некоторых племен в Южной Америке почетному гостю вручают большого черного муравья, который больно кусается. Его же гость прикладывает к лицу, к рукам и ногам хозяина. Обычай требует: когда эта пытка становится невмоготу, гость должен приговаривать: «Еще немножечко». После укусов муравья остаются ранки.
Жители Конго, во время месячного испытания юношей, прежде, чем их принять в общество взрослых мужчин, а также чтобы проучить ослушника и чтобы он запомнил на всю жизнь свой поступок, клали их на термитник или заставляли забираться на дерево и голыми руками добывать мед диких пчел.
С муравьями связан и один преступный обычай. В Бразилии есть красивое и на вид безопасное дерево. Его местные жители называют «талиейзеро». На этом дереве в симбиозе с ним, очевидно, защищая его от всевозможных насекомых-вредителей, живет один вид муравья. Достаточно только прикоснуться к этому дереву, как сверху тотчас же посыпятся мириады этих насекомых.
О. Игнатьев[29] в книге «Амазонка глазами москвича» пишет, что есть документальные свидетельства, подтверждающие, что владельцы плантации, желая избавиться от неугодного работника, привязывали его к стволу этого дерева, и муравьи убивали этого человека. Того же автора удивило видение в лесу множества светлячков. «Иллюминация», которую устроили насекомые, сопровождалась криками птиц, пением насекомых. Местное население верит, что светлячки — души погибших батраков — добытчиков каучука. Старик, сопровождавший путешественника, сказал: «Нашего брата столько погибло в этих лесах, никто даже и сосчитать не может».
Бесследно пропавший в джунглях Бразилии исследователь Фосетт, оставивший после себя книгу «Незаконченное путешествие», писал, что индейцы, чтобы умилостивить злого духа Каремпура, совершали жертвоприношения, привязывая человека к дереву Палосанта. С него тотчас же бросались на жертву полчища огненного муравья. Через два-три часа человек погибал. «Но я знал, — пишет он, мерзавцев из белых, которые применяли этот способ как пытку».
У древних мексиканцев бабочка считалась символом бога, воды и дождя Тлалока. Этот же бог выступал одновременно как повелитель грозных небесных сил — грома и молнии. Тольтекские воины, отправляясь на войну с врагами, украшали себя амулетами и символами своего могучего бога, призывая его на помощь в предстоящих схватках.
Кое-где в Африке, если в семье кто-либо умер, каждый улей поворачивали в противоположное от жилища направление и на него клали кусочек черной материи, чтобы семья избежала другой смерти. Там же считалось, что пчелы не могут водиться в семье, где часто ссорятся. Полагалось также, что медом и воском, взятым из ульев врагов, питаться нельзя.
Насекомые служат и сюжетом танцев. У индейцев племени Криик есть танец, который называют «комариный». Во время танца, исполняемого мужчинами, женщины, очевидно, изображая собою комаров, пощипывают пальцами танцующих. А бушмены после удачной охоты в числе прочих танцев, посвященных страусу, кенгуру и другим животным, устраивали и танец кузнечика.
А. Д. Авдеев[30] в книге «Происхождение театра» пишет, как одно из африканских племен представляло пляску навозных жуков, катящих шары из навоза. Два замаскированных танцора двигались взад и вперед под звуки песни, держа друг друга за руки. В другой руке каждый танцор держал палку. Этими палками они катали по земле третью палку, изображавшую навозный шарик. Третий танцор, изображавший сову, держал в одной руке горелую щепку, в другой палку и т. п.
Известный своими книгами Д. Даррелл[31], натуралист, писатель, ловец диких животных и владелец зоопарка, описывает танец бабочек, который он видел в Камеруне. Сперва женщины, участницы танца, стояли в ряд и делали руками замысловатые и едва заметные движения. Потом две передних брались за руки, а замыкающая, кружась, шла вдоль ряда и вдруг падала назад. Но ее подхватывали, подталкивали. Музыка становилась стремительнее, все быстрее крутилась исполнительница роли бабочки и две танцовщицы, державшиеся за руки, все сильнее подбрасывали ее.