«В детстве на Полтавщине (это было примерно в 1910 году) дом наш кишел тараканами — рыжими прусаками. Деваться от них было некуда, не знали, как избавиться.
Однажды к нам зашла цыганка и посоветовала: возьмите конскую кость, положите под кровать. Через несколько дней самый малый пусть обнесет ее вокруг огорода и тогда положит подальше на перекрестке дорог. Только рассказывать об этом никому нельзя.
Так и сделали. Тараканы все исчезли. Удивлению не было конца. Отец же не сдержал слова — всем похвастался. Прошло три месяца, и тараканы все посыпались обратно. Еще больше стало, чем раньше.
Мать сильно упрекала отца».
Иногда в какой-либо местности (или народности) вследствие ряда сложившихся — большей частью случайных — обстоятельств постепенно формируется обычай. Он выглядит для посторонних странным. В. В. Наумкин в книге «Там, где возрождалась птица феникс», рассказывает, что жители Сокотры закрывают рот полоской материи, закрепляя ее за ушами. Иногда в рот берут бороду, превращая ее в подобие кляпа. Этот обычай объясняется паническим страхом, внушаемым с детства, перед мушкой диасар. Тот, кто проглотит эту мушку, обречен, якобы, на смерть. В Хагьере тоже многие ходят с такими повязками. Лишь некоторые старики пренебрегают этим обычаем, утверждая, что благодаря долгому опыту они научились заранее по жужжанию крыльев угадывать приближение мушки. Врач, работавший в этих местах, много раз пытался найти эту мушку, но безрезультатно.
Далее В. П. Наумкин пишет: «Однажды произошел интересный случай. К врачу прибежал торговец жемчугом, который, якобы, проглотил зловредную муху. Окружающие тряслись от страха, готовясь стать свидетелями ужасной смерти. Торговец умолял врача спасти его, но как тот ни старался, никаких следов мухи в организме пострадавшего не обнаружил. Торговец жемчугом не только остался в живых, но и демонстрировал завидное здоровье. Поэтому члены экспедиции сочли все рассказы о мухе мистификацией. Экспедиционный врач предположил, что сокотрийцы объясняют так пневмонию.
Представляется, что защита от мухи — это своеобразный профилактический и знахарский обряд, связанный с какой-то распространенной на острове инфекцией, например, вирусом гриппа, или целым комплексом болезней. Это подтверждается и тем, что на пресловутую муху сокотрийцы сваливают самые различные заболевания. Так, считают, что муха может отложить личинку в глаз, нос или полость рта человека, и тогда эти органы поражают разные недуги. В этих случаях по совету местных знахарей промывают рот и горло настоем табака или употребляют другое полоскание, чтобы уничтожить „личинки“. Весьма возможно, обычай связан и с опаснейшей вольфартовой мухой. Обычно на лету она выбрызгивает в ранку на животном, а иногда и в глаза, ноздри и рот человека кучки личинок. Они внедряются в тело, прокладывают в тканях ходы. Болезнь очень мучительна, страдания больных ужасны и часто заканчиваются гибелью. Кстати, использование табачного настоя, обладающего инсектицидными свойствами, не случайно и оправдано».
В странах Ближнего Востока, Тибете, Индии, там, где распространено буддийское учение и, по религиозным представлениям, души умерших переселяются в другие живые существа, жители терпеливо сносят докучливых мух, кровососущих насекомых, не смея их ни прогнать, ни убить. Очевидно, это суеверие имеет древние истоки. Так, согласно верованиям древних египтян, душа, покидая тело, часто облекается в форму пчелы. Видимо, не случайно и древние греки часто изображали богиню Артемиду Эфесскую в виде пчелы.
Один из русских первопроходцев, человек необыкновенной судьбы, побывавший в странах Средней Азии и Тибете в XVIII веке, Филипп Ефремов, например, написал о тибетцах: «Они весьма неопрятны, и по правилам своей веры не смеют бить ни блох, ни вшей, ибо, по их рассуждению, и сии твари имеют разумную душу»[34]. Вот где вольготно жилось насекомым — захребетникам человека!
Подобные представления существовали и у славян. По верованию болгар и сербов, душа человека по выходе из тела летит в виде птички или бабочки и садится на ближайшее тело.
Вера в то, что душа оставляет тело человека, воплощаясь в новую форму, подтверждалась наглядным наблюдением над жизнью насекомых, коли рожденная гусеница, умирая, вновь воскрешалась в виде бабочки или другого крылатого насекомого. Таким образом, учению о переселении души по смерти одного тела в другое — так называемое «метемпсихоз», о том, что душа может перейти в муху, сверчка и т. п., — способствовал метаморфоз насекомых.