В Южной Америке живут несколько видов муравьедов. Они едят термитов, иногда называемых белыми муравьями, и муравьев. Череп, язык и зубы у этих странных по внешности животных сильно изменены и приспособлены только к добыванию этих общественных насекомых. Некоторые виды муравьедов ведут древесный образ жизни. На деревьях они питаются теми муравьями и термитами, которые строят свои гнезда среди ветвей высоко над землей.
Другое оригинальное животное — трубкозуб, обитающий в саваннах южной и центральной Африки, питается только термитами. Взрослое животное достигает размеров свиньи. Сколько же ему их надо в день, чтобы насытиться!
В Африке обитает медоед — крупное животное, питающееся насекомыми. Он большой охотник до пчел и пчелиного меда, однако не брезгует и добычей в эстетическом значении прямо-таки противоположного характера. Обнаружив навоз буйвола, быстро засыпает его землей, чтобы из него не разбежались пронырливые жуки, и только тогда принимается за пиршество, стараясь не упустить ни одного навозника.
В классе млекопитающих есть самостоятельный отряд, носящий название «насекомоядные». К этому отряду относятся ежи, кроты, выхухоли, землеройки, путораки. Только в нашей стране известно более двух десятков видов зверьков из этого отряда. Все они в общем небольшие. Но, как говорится, мал зверек, да удал. Землеройки очень подвижны и непоседливы. Они все время должны что-нибудь есть и не выносят даже суточного голодания. За сутки эти крошечные зверьки, обладающие громадным аппетитом, съедают насекомых больше, чем весят сами. Примерно таким же аппетитом обладают кроты, несколько меньшим — ежи, выхухоли.
Есть еще один отряд зверьков, пища которых тоже насекомые. Это так называемые рукокрылые, или летучие мыши. Они очень прожорливы. Однажды, как сообщает Л. И. Сергеев, ночная вечерница съела подряд 30 майских жуков. Другая вечерница съела сразу 115 личинок жука мучного хрущака, а вес ее тела от такого сытного обеда увеличился на одну треть. Высчитано, что во время ночной охоты один зверек съедает за 15 минут 175 комаров, а за все лето — более 60 тыс. Малая летучая мышь весом 7 г за час успевает изловить 1 г насекомых. Еще меньшая по величине летучая мышка, вес которой едва достигал 4 г, за 15 минут охоты увеличила свой вес на 10% —настоящий автомат по уничтожению насекомых! Достается от летучих мышей и крупным насекомым.
...Однажды всматриваясь в заросли софоры, я увидел большую красивую гусеницу. Ее ярко-белое тело было испещрено темно-зелеными, резко очерченными пятнами и полосами. Гусеница лакомилась цветами. Аккуратно съев их все до единого, она переползла на другое растение. Кроме цветов софоры, она ничего больше не признавала.
В садке гусеница вскоре окуклилась, а в разгар лета из нее выбралась крупная серая бабочка — софоровая совка. Пытаясь вырваться на волю, она стала биться о проволочную сетку садка, роняя с тела золотистые чешуйки.
Какова дальнейшая судьба бабочки? Если она отложит яички, то будут ли они лежать до весны или из них выйдут гусеницы? Тогда чем они будут питаться? От цветков софоры и следа не осталось; вместо них, раскачиваясь от ветра, шуршали сухие стручки с бобиками. Возможно, бабочка заснет до весны где-нибудь в укромном месте. Ответить на эти вопросы нелегко. Софоровая бабочка оказалась редкой, а образ жизни ее, как и многих других насекомых, неизвестен.
...Как-то в ущелье Бургунсая я увидел пещеру. Карабкаясь на кручу, я осторожно пробираюсь в нее и зажигаю фонарик. В пещере пусто. Но что это? В темноте зажглись два крошечных огонька. Много красноватых огоньков. Это глаза софоровых бабочек — самок. Они зимуют в логовище своих матерых врагов. Наверное, еще с осени их чуткие усики уловили излучение тепла из пещеры. Чем не отличное укрытие от зимней стужи!
Кто-то ими лакомился: на полу пещеры валяются большие серые крылья бабочек. Продолжаю поиски и вижу два серых комочка. Это — летучие мыши. Они прицепились к потолку и спят. У них нежная желтая шерстка, большие прозрачные, пронизанные кровеносными сосудами перепонки крыльев. Одна мышка совсем холодная, но, когда я до нее дотрагиваюсь, угрожая, вяло раскрывает розовую пасть, вооруженную мелкими острыми зубками. На носу зверька топорщится забавное сооружение — какая-то подковка с выростами, острыми ребрышками, ямками, ложбинками. Я с интересом разглядываю этот сложнейший орган локации, обнаруживающий добычу на расстоянии в полной темноте. Глаз у зверьков как будто нет. Временами раскрываются крошечные ямки, и на их дне едва сверкают черные точки размером с булавочную головку.