Он снова начал поворачивать меня. Это был тот момент.
Когда он начал двигать меня, я протянул свободную правую руку и одним быстрым движением выхватил Пьера. Я взвел ее большим пальцем и бросил между Пепе и гориллой.
«Ну, черт…» — вот почти все, что он все еще мог сказать язвительно. Пепе рухнул на пол рядом со мной. Резким движением я отскочил от огненной плиты и пламени и быстро перевернулся. Я быстро освободился от полурасплавленных веревок на лодыжках и пригнулся, готовый встретить своих мучителей. Мне больше не нужно было беспокоиться.
Прелесть этой газовой бомбы заключается в ее быстром и концентрированном воздействии на небольшую площадь. Я затаил дыхание, но вряд ли в этом была необходимость.
Горилла в клетчатой куртке и Пепе уже были кандидатами на кладбище Кампо-Верано, когда я снова выдохнул. Воздух, поднимающийся над плитой огня, уносил с собой последние остатки газа.
Когда я снова встал на ноги, я чувствовал себя не так уж плохо, не намного хуже, чем тот, кто подгорел, заснув на пляже в Майами. Вероятно, у меня остались волдыри и несколько дней дискомфорта, но я снова буду в действии .
Внезапно от облегчения и осознания своего положения я расхохотался. Здесь я стоял один в столовой с двумя трупами. Здесь стоял уже Ник Картер, в голове которого снова кипела мысль вернуться к заданию AX, красный, как лобстер, после жарки, и все еще такой же голый, как Адам до грехопадения, в добрых шести милях от Рима.
Прежде чем я снова окунусь во впечатляющее или осмысленное действие агента АХ, мне нужно было закончить несколько менее драматических вещей. Я пробрался на кухню ресторана и нашел в шкафу какую то одежду. Я отдолжил грязную белую рубашку на три размера меньше, чем мне было нужно, штаны со свободным швом, грязную поварскую куртку, слишком маленькую, пару разваливающихся рабочих ботинок. Я вообще не был презентабелен ни для какой среды, кроме темной изнаночной стороны, но, по крайней мере, теперь мне не грозила опасность ареста за непристойное поведение.
Мертвый или нет, но у меня было ощущение, что горилла в клетчатой куртке все еще мне что-то должен. Аккуратно натянув коллекцию одежды на свою полупрожаренную тушку, я снова вернулся к его телу. Я снял его куртку, которая дала бы мне больше тепла, чем короткая белая куртка помощника повара, и убедился, что ключи от «фиата» находятся в одном из его карманов. Я вышел из деревенского ресторана и закрыл за собой огромную входную дверь. Затем я сел в «фиат-500» и вырулил с подъездной дорожки. Я был на Виа Тибуртина и поехал на запад, в сторону центра.
Было около пяти часов утра, и первые лучи восходящего солнца соперничали с тьмой. Движения почти не было и признаков жизни почти не было, пока я не свернул на пол-оборота на Пьяцца делла Репаблика и не увидел скопление полицейских машин перед Le Superbe. От грузовиков до патрульных машин и муниципальных машин скорой помощи.
Я припарковал «фиат» в переулке и пошел обратно в «Ле Суперб». Когда я попытался войти в подъезд, меня с обеих сторон схватили два гигантских карабинера, основной группы римской полиции.
— Документы? — спросил тот, что справа от меня, болезненно выкручивая мне руку.
"Ваши документы", сказал тот, что слева от меня, сжимая мою другую руку. 'Заграничный паспорт? Идентификационая карта?'
— Они в моей комнате, — сказал я. «В отеле Le Superbe.
Я повторил свое заявление по-итальянски, и оба офицера недоверчиво посмотрели на меня. Один из них посмотрел на мою растрепанную, ярко раскрашенную куртку. И одного взгляда на мои обвисшие штаны, мои оборванные ноги было достаточно, чтобы убедить его, что я никогда, никогда не смогу быть постояльцем в Le Superbe. Они обсуждали, оставить ли меня лежать в канаве или взять под стражу за длинный список нераскрытых преступлений, начиная от изнасилования, вымогательства украденных произведений искусства и заканчивая мошенничеством. Полицейский, который хотел меня арестовать, казалось, выигрывал по очкам, пока меня наконец не спас женский крик радостного узнавания, донесшийся из окна шестого этажа отеля. Джерри, caro mio! Джерри. Это он. Смотри, Пьеро!
Я поднял глаза и увидел Камиллу в моей ярко-синей пижамной куртке в окне моего гостиничного номера. Рядом с ней был маленький Пьеро Симка, авторитетно указывающий на присоединившегося к ним комиссара полиции в форме. В мегафон он отдавал взрывные команды, которые еще больше нарушали и без того нарушенную тишину этого раннего утра.
— Сержант Бланди. Капрал Инверно. Немедленно отпустите этого человека и отведите его в его комнату. Он посоветовался с Пьеро, который достиг его талии. "Комната 79. Мгновенно!"