Не раз ночами к Сабуровой даче подходили наряды полиции и жандармов. Они надеялись застать врасплох вот уже несколько месяцев находивших здесь укрытие дружинников. Да не тут-то было. Дача охранялась и днем и ночью. Много было «охотников» и раньше побродить вокруг нее, а если повезет, проникнуть внутрь, но кончалось это для них плохо. Охранка не догадывалась о том, что дружинники организовали свою службу контрразведки. Они добывали фотографии шпиков, и горе тем из них, кто рисковал появиться в больничном городке. Многие исчезали бесследно. Патрульные дружинники предупреждали Артема о появлении полиции, и тогда он немедленно скрывался в палате для буйных больных. Он знал, что если полиция пойдет шарить по палатам, ей несдобровать — больные могут и убить. Жандармам в качестве трофея однажды досталась куртка Артема да паспорт на имя крестьянина Ивана Лихотина, оказавшийся в кармане куртки.
Ночь на 21 декабря 1905 года была темной и вьюжной. За стенами больничных корпусов неистовствовал ветер. Снежные заряды били по окнам, что-то дьявольское свистело, визжало и выло в непроглядной тьме. Патрули, невзирая на непогоду, были, как обычно, на своих местах. Контролировалась местность от больницы до Народного дома. Артем и его товарищи спали, надеясь на патрульную службу. Но, очевидно, непогода усыпила бдительность патрульных. «Кто в такую снежную пургу сунется сюда, на Сабурову дачу», — думали товарищи в дозорах. А враг как раз и воспользовался зимним ненастьем. Под покровом тьмы и снежной пелены к больнице стягивались большие силы полиции, казаков и жандармов. Как тени из призрачного мира, плыли они в снежном мареве. И были обнаружены сторожевыми постами, но почти уже у самых стен больницы.
В отделение Даши Базловой, где находился Артем, вбежала дружинница Вера Алексеева, словно одетая в снежный саван. Она закричала:
— Товарищи, спасайтесь, уже вся больница оцеплена войсками, казаками и городовыми!
Даша Базлова не спала, она никогда не спала в те ночи, когда Артем находился в ее отделении. Она мигом разбудила Артема и отдыхавших вместе с ним товарищей. Выпустить Артема и других членов комитета из главного корпуса больницы — значит передать их в руки полиции, ибо уже все входы и выходы из здания заняты полицейскими. Базлова, как об этом заранее договорились на случай крайней опасности переодела комитетчиков в форму служителей и развела их по рабочим местам. Что делать с Артемом, как его укрыть от полиции? Доктор Тутышкин посоветовал:
— Заприте немедленно все входы и выходы в корпус и отделение, прикажите служителям не впускать сюда ни единую живую душу без моею разрешения. Артема поместите в изолятор для буйных больных, переоденьте его в больничное белье, сделайте укутку[5] и уложите в постель.
Базлова быстро, с профессиональной сноровкой выполнила указания доктора Тутышкина. Артема укутали, положили в изолятор, для лучшего маскарада приклеили черные усы.
В это время полиция ворвалась в помещение первого этажа и начала ломиться в двери, ведущие в отделение буйных. Служитель отодвинул глазок на двери и, увидев полицейского, вызвал дежурного по отделению.
— Я дежурная фельдшерица и без доктора-ординатора Тутышкина никому открывать дверь не имею права, — сказала полицейским Даша Базлова.
Полицейские выругались и пошли искать квартиру доктора Тутышкина.
В квартире известного охранке доктора был произведен обыск. Тутышкин, отказавший полиции в допуске в отделение, был тут же арестован и отправлен в тюрьму. Даша зашла в изолятор к Артему, чтобы проверить, как он там себя чувствует. Общество, в котором очутился Артем, было довольно своеобразным: рядом с ним лежал буйнопомешанный, который через каждые пять минут кричал дурным голосом, что он полено, и требовал, чтобы его положили в печку. Сумасшедший был также в укутке, двинуться с места не мог, но произвел на Артема сильное впечатление. Когда Базлова появилась в изоляторе, Артем, улыбаясь, попросил ее забрать его отсюда, а то, чего доброго, он тоже может превратиться в полено!
В корпусе стало тихо. Полиция не решалась ломать двери и врываться в палаты для буйнопомешанных. Сочли за доброе подождать до утра, вызвать больничное начальство из города и тогда произвести тщательный осмотр всего корпуса.
5
Укутка — мокрая простыня и одеяло, которыми, как компрессом, укутывали буйных больных во время припадков.