Я насупилась, а затем отложила бумажную гирлянду в сторону и поднялась на сцену.
- Ну и повешу, раз ты не в состояние! – выпалила уже, стоя рядом и ожидая, пока он слезет.
- Да пожалуйста, мне не жалко! – всучив мне плакат, порывисто проговорили. А затем начали уже спускаться.
- Эй, ты куда это, позволь узнать? – недоумённо выгибая бровь, произношу.
- Как это куда?! Смотреть, как ты вешаешь, чтобы не было криво! – пояснили мне таким голосом, словно ещё чуть-чуть и Гордеев уже сам взорвётся.
- Да-а-а? А меня, кто страховать будет?! Или ты реально уже ждёшь моей смерти?! – выжидающе уставилась на него, когда он вовсю уже опять ржал!
- Угу, думаю от тебя даже и после смерти – не отделаешься! Хотя уверен, что тебя и оттуда – выкинут, потому как не выдержат!
Я скривилась, но тут же взяла себя в руки, а потом выпалила:
- Ох, бедненький! – наигранно произнесла, покачав головой. – Как же ты то до сих пор ещё живой?! – с таким удивлением и не понимаем произношу.
- Да у меня кажется, Плюшкина на тебя уже иммунитет выработался, представляешь, что ты творишь с людьми?! – с сарказмом выпаливает и хлопает своими длиннющими ресницами!
Зараза!
- Тогда тем более! Ты должен сказать мне спасибо, как холить и лелеять, и любить в том числе! – выпалила я обвинительно, но тут же умолкла, поняв, что последняя фраза была явно лишней.
А Гордеев даже переменился в лице, став каким-то уж слишком серьёзным.
- Эм… короче, забудь и помоги уже… - только и смогла я сказать, начиная взбираться по лестнице, силясь удержать плакать и не упасть вместе с этим. - Гордеев, ты держать лестницу будешь, или как?! - посмотрев на него сверху вниз, вновь произношу, когда понимаю, что он просто молча завис, пялясь на меня, а вернее на мою пятую точку!
- А я по-твоему, что делаю?
- Ну не знаю...Может пялишься на мой зад?! - недовольно рычу.
- Слушай, Плюшкина, кажется у тебя мания не величия, а своего зада!
- Зато у тебя мания величия! - бурчу в ответ, гневно сверкнув в него взглядом.
- Вешай уже, а то мы здесь проторчим до самого вечера. И вот я-то как раз-таки просто огурчик, а вот ты явно консервированная помидорка. - процедил он, усмехнувшись, от чего я даже слегка пошатнулась.
- Гордеев...- тише и с некоторым придыханием произношу, глядя в его глаза. Он тут же внимательно начинает смотреть на меня, кажется даже замирает, и я тут же с издевательской улыбкой, выдаю:
- Если ты хочешь жрать, то хрен тебе, а не еда! Пока все не доделаем, то даже и не мечтай! - выпаливаю я, при этом даже милостиво пропускаю тот факт, что меня назвали ЗАКОНСЕРВИРОВАННОЙ ПОМИДОРКОЙ!
И после этого я уже вновь сосредотачиваюсь на плакате, когда нашу тишину взрывает хохот этого недоумка.
Я нервно сжимаю челюсть, дабы промолчать. А когда чувствую, что тряска моей лестницы наконец прекратилась, начинаю вешать плакат.
После нескольких минут прикрепления этого ватмана, осматриваю итог и вроде бы все в порядке, пока снизу мне не доносится:
- Плюшкина, ну кто так вешает? Ну криво же!
Я молча закусываю с силой губу, и начинаю вновь перевешивать плакат. Спустя минуту вновь осматриваю и понимаю, что все хорошо, но как бы не так...
- Нет! Категорически нет! Ты что не видишь? Ты сместила вправо больше, чем влево. А это не эстетично. Смотрится ну не равномерно. - выдаёт вдруг этот знаток, и я медленно начинаю закипать.
Вот только сдаваться не собираюсь! Поэтому послушно отцепляю ватман и вновь перевешиваю, делая его чуть-чуть правее.
- Так хорошо? - покорно интересуюсь. Следует некоторое молчание и я уже думаю: «Нежели!»
Вот только стоит об этом подумать, как Гордеев говорит:
- Ну нет же! Теперь он влево уходит больше, чем вправо!
- Слушай, Гордеев! - резко разворачиваюсь, да так, что нога поворачивается не так, от чего я промахиваюсь и в итоге просто начинаю падать, не удержавшись.
Легкий визг и я уже снова в объятьях Гордеева.
- Слушай, а я и впрямь начинаю склоняться к версии, что ты это специально. Так нравиться падать в мои объятья, да, зайка?! - усмехнувшись проговаривает, глядя в мои глаза. А главное взгляд то такой...такой пронзительный, трепетный и нежный одновременно. Прямо-таки в самое сердце!
Лишь на миг я замираю, глядя в эти омуты, а затем с силой сжимаю челюсть, готовясь его убить!
И даже красота его не спасёт!
- Поставь! - тут же выдавливаю я из себя, пытаясь контролировать гнев и вместе с тем очередной прилив чувств. Но вот каких, пока и сама не очень-то понимала...Что меня очень и очень пугало.
- А если нет, то что? - прижимая плотнее к себе, проговаривает, расплываясь в ехидной улыбке.