Никто не поверил девушке, что она вправду видела и слышала самолет, низко пролетавший над морским побережьем.
На исходе ночи Настя уехала досматривать ловушки. Серый повел упряжных старым нартовым следом. Было безветрено и тепло. Ехалось хорошо. Тихо таяла Настина обида.
Диск солнца выкатился за горизонт, когда девушка вынула из пасти чудесного, с первосортным мехом, песца. Любуясь им, не сразу обратила внимание на собачий лай. Приближалась какая-то упряжка.
«Кто бы мог быть? Кажется, дедушкина нарта. Но ведь он вчера не готовился ехать...»
У старого Балагура, действительно, срочных дел в тундре не было — сам он недавно вернулся с промысла и нуждался в отдыхе. Но беспокойство за внучку, которой привиделся в тумане какой-то самолет, вынудило старика собраться в путь.
Дед остановил упряжку, осмотрел песца.
— Удача у тебя, — порадовался. — Знать, день идет богатый.
Проверили вдвоем с десяток пастей-ловушек. Очистили от снега, поправили, сменили залежавшуюся приманку... А Балагур-то угадывал добычливый день! Кроме того красавца, которого вынула утром, больше не было ничего.
«Разве женское это дело — ловить песцов и лисиц, — удивлялись Насте подруги. — Ночуешь прямо в тундре? Одна? И не страшно волков, пурги?»
«Тордох я ставлю... Ружье обязательно беру... Еще «Спидолу» слушаю...»
«Ты-ый!.. А по теплу столько рыбы готовить для приманок! Рыбой завоняешься — женихам носы затыкать, да? Ой, не могу!..»
Насте их не переспорить, поэтому смущенно улыбается. В поселке тоже работа есть — в конторе сидеть или там в новом Доме быта. В халатике белом, с модной прической из журнала...
А в тундре ей привычно. Дедушка Балагур не зря хвастается внучкой-охотницей перед приятелями Кёстюкюном.
Настя не спрашивала, почему дед приехал на Сердце-Камень. Бывать с ним в тундре любила. Балагур, казалось, скидывал на охоте один-другой десяток лет, внучка узнавала его прежним, каким помнила с детства — сноровистым и сильным.
Вместе — упряжка за упряжкой — спустились они в Волчий овраг. Здесь, на границе участка, у Насти стояли капканы. Снег испещрен цепочками песцовых следов. Путались взглядами в их хитросплетении дед и внучка...
Вдруг в глаза бросились отпечатки человеческих ног. Свежие, как будто вчерашние...
А кто наведывался в столь укромное место? Другие охотники без особой нужды не посещают соседних угодий. Может быть...
— Не медведь лазил! — произносит в раздумье старый Балагур. — Не он.
Взволнованная какой-то догадкой, девушка погнала упряжку по этому следу. Тянулся он от берега, на выходе из лощины обрывался.
— Ой, дедушка! Посмотри, посмотри, однако, с самолета человек!
Балагур от изумления чуть не выронил трубку: там, где начинался загадочный след, — истоптан снег, а рядом чистый наст — ни полозьев, ни собачьих лап. Право, чудно... Сверху, получается, упал человек. С неба!
Неизвестный двинулся по оврагу не сразу. Глядите-ка: собирал он тут какие-то свои вещицы...
«Человек упал с неба», — такое никак не умещалось в голове у Балагура. Выше птиц поднимаются самолеты — старик знает. Не раз ездил в Булустах, наблюдая, как, ревя мотором, убегает самолет от земли и плывет высоко по воздуху, к далеким хребтам за Большой рекой. Но чтобы прыгали люди с летящего самолета — не доводилось видеть.
— Дедушка!.. — позвала Настя. — Еще один — во-он! — машет палкой.
Второй след шел вдоль берега и тоже заворачивал к оврагу.
— Он тоже... с неба? — вопрошал Балагур.
Внучка, не отвечая, направляет упряжку по следу второго. Дедовы псы визжат, стремятся вдогонку.
Не во сне ли ты это видишь, старик Балагур? И второй неизвестный «пришел с неба»! Тоже покрутился, будто обронил что-то в снег и долго искал, прежде чем двигаться дальше.
Настя ждет, что скажет дедушка. В тундре каждое его слово — что подаренный олень, вдвойне дорого.
Старик взводит глаза к прозрачному стылому небу. Но в нем объяснений не найдешь. Это тебе не тундра, она-то тайн от своего не скрывает.
Молчание затягивалось.
— Не знаю... — негромко говорит Настя. — Со вчерашнего самолета, видать, эти двое...
— Слушай, как бывает, что люди падают с самолета? — бормочет дед.
— На парашютах спустились. Ты ведь кино смотрел?
Дед изучает следы заново. Первый, значит, шел оврагом, второй — поверху. Однако, далее они сошлись... Дед щупает снег из вмятины, уточняя срок событий.
«Вчера, пожалуй, под вечер...»
Настя стоит подле и говорит с горечью: