- Щас, Коля, — бормотал Кожедуб, пытаясь взять управление; машину трясло всё жёстче, — держись, друзяка ты мой...
Ещё одного друга Иван потерять не мог; да и самому, между прочим, жить не надоело. Он разбирался с панелью и хмурился всё сильнее: символы ауребеша никак не желали складываться в нормальные слова. «Тэ...», читал лётчик, «тангаж? Допустим. Нэ... или это Аш? Одиннадцать... нет, Икс забыл, значит Тэ-Аш-Икс-одиннадцать...» - Что за безобразие?!.. — прозвучало у него за спиной. Кожедуб подпрыгнул в пилотском кресле — но голос был явно земной, русский. Из коридора в кабину, оступаясь и хватаясь за углы, выбирался какой
- то мужичок лет сорока (или, вернее, тридцати восьми), в очках и огромных мониторных наушниках, болтавшихся на шее. Сквозь растрёпанную шевелюру весомо, нагло, зримо просвечивала огромная свежая шишка.
- Безобразие! — возмущённо заявил мужичок. — Товарищ лётчик, наладьте же гравитационное взаимодействие! У меня тонкая аппаратура, невозможно так рабо...
Тут он почуял наконец запах горелого мяса; осознал, откуда исходит беспрерывный тяжёлый стон; опустил глаза и увидел скрючившегося Половинкина, который баюкал перерубленную кисть и требовал не заводить мотор.
- Прижимай его, товарищ, — сказал Кожедуб, в отчаянии хватаясь за первый попавшийся рычаг, — к полу прижимай! И сам держись: сейчас ударит нас!..
Мужичок машинально присел, пытаясь удержать мечущегося Половинкина.
- А что случилось-то? — спросил он, поднимая голову. И, вероятно, увидел. Потому что запнулся и замолчал, но почти сразу снова вскочил на ноги и схватился за спинку пилотского кресла. «Тень», содрогаясь всё сильнее, опрокидывалась в острую мешанину обломков, торчавших на месте одной из давних пробоин.
- Любопытно-любопытно, — протянул мужичок, — кажется, мы падаем на «Палач»?
- Ну уж нет, — прошипел Кожедуб, сражаясь с кнопками, — русские всегда побеждают. Щас я только двигатель запущу.
- Иван, не заводи мотор!..
- Любопытно-любопытно... надо бы Прошу спросить. Проша!..
- Некогда. Мы падаем!
- Уходи с челнока, Иван!..
- Держись, Коля!
- Любопытно-любопытно... Проша! Извините, товарищ лётчик, я не нарочно, потом почистим. Кажется, Вы не на ту кнопочку нажимаете, Вам надо вот на...
«Тень» встряхнуло. Палец уткнулся в панель.
И всё заверте...
Вейдер поднял голову. Чёрные провалы глазниц, как мечи, стояли против щедрого белорусского неба.
В небе только что погасла ещё одна звезда.
Фон Белов поднял голову, содрогаясь пред величием своего Фюрера. Каммхубер стоял у окна «военного» кабинета и всматривался в пустое берлинское небо. Закатные лучи пробивались сквозь редкие рыжеватые волоски на ладонях.
Несмотря на кривоватые ноги и возмутительную невзыскательность в выборе eau de Cologne, новый Фюрер начинал казаться Николаусу воплощением Короля-Солнца.
Иосиф Виссарионович поднял голову. От работы с документами сильно затекла шея.
Кроме того, через пару секунд его внимания потребует Лаврентий...
- Товарищ Сталин, — сказал Берия, откладывая наушник. — Срочное сообщение от «Коршуна»...
- Знаю, — ответил Сталин. — Он улетел. Он улетел, но обещал... он улетел.
- Кто улетел, товарищ Сталин? — осторожно уточнил нарком.
- Половинкин.
Он не стал осматривать кисть: боялся увидеть забинтованную культю. Сел, заложил правую руку за спину, нащупал ногами пол. В соседней койке, с головой накрытое простынёй, лежало чьё-то тело. Он не стал смотреть на лицо.
Шатаясь, но всё равно стараясь ступать по-лесному тихо, выбрался в тёмный коридор и поплёлся в кабину. Пол мелко дрожал — здоровой дрожью, свойственной здоровому кораблю. Коля не очень часто летал на звездолётах, просто ему хотелось так думать.
Дверь в кабину заклинило нараспашку, и голоса доносились за несколько шагов:
- Не знаю, — суровый, Вани Кожедуба, — звёзды вроде не наши.
- Звёзды не наши, — а этот, надтреснутый, товарища Сифорова.
- Звёзды не ваши, — надо же, и Проша тут.
- Гав?..
- Да что там! — снова Сифоров. — Как говорится, встряли мы ка-пи-таль
- но. Боюсь, товарищи, кончилась для нас война...
- Нет, — прохрипел Половинкин, хватаясь здоровой рукой за притолоку, выволакивая себя из цепкой тьмы коридора в ярко освещённую кабину «Разбойной тени»; к друзьям, к ярким чужим звёздам, к неизбежным новым приключениям и победам, — ну уж нет! Ничего ещё не кончилось. НИЧЕГО ЕЩЁ НЕ КОНЧИЛОСЬ!