- Товарищ Сталин никогда не опаздывает, — тут же отреагировал Судоплатов; гамму чувств на Колином лице он читал совершенно запросто. — Как и не приходит слишком рано. Товарищ Сталин приходит именно тогда, когда нужно.
Коля был вполне согласен, однако промолчал: умаялся он эти баллоны таскать, а бойцов из техроты временно увели на обеспечение.
- Ладно, — сказал Судоплатов, засовывая руки в карманы галифе и покачиваясь с носка на пятку. — Ты пока панели на место ставь, а я тебе часика через пол направлю ребят. Эхма! устроили из Кремля заезжий дом. Надо было в Арсенал твоего Вейдера селить.
- Он, во-первых, не мой. А потом — секретность же, товарищ генерал.
- Ты меня за Советскую власть не агитируй. «Секретность»... Что толку с той секретности, когда завтра всё равно их штурмовики прилетают. Их-то всяко в Арсенал придётся. Говорил я: давно пора в Балашихе нормальные бараки разворачивать...
- Окто прилетает? — радостно вскинулся Коля. Он как-то прикипел к инопланетным бойцам — уж очень они были какие-то... как дети. Бойцы — отличные; в общении — дружелюбные; а себя словно не осознают. Может, оно и глупо прозвучит, но только Коля привык их опекать, что ли. Да и вообще: там, на войне, всё было проще, яснее, очевиднее. Нет, здесь тоже, конечно, ужасно интересно, здесь товарищ Сталин и вообще сердце Родины, но здесь Коля пока только в почётном карауле стоит да баллоны таскает — а там...
Там он нужнее.
Там война.
Там...
Тут Коля наконец сообразил, почему Павел Анатольевич так ухмыляется.
- Ага, — с удовольствием сказал Павел Анатольевич, — и Юно прилетает... твоя. Твоя ведь, а?
- Моя... — заулыбался Коля, против воли розовея.
Произносить это «моя» было ужасно сладко, хотя всё ещё и чуточку тревожно. Право произносить некоторые слова надо сперва заслужить — а самое главное, что это право ещё и никогда не бывает окончательным.
- Ну вот, — сказал Судоплатов, посмотрев на часы, — ну вот и... да, прогуляешь подругу боевую... Да. Значится, Филатова я тебе пришлю, а пока справляйся тут, не посрами.
И ушёл по своим генерал-лейтенантским делам.
Коля справлялся: посрамить не хотелось.
А когда уже почти совсем справился, почувствовал, как в висках начинают шевелиться знакомые иголочки. Шевелились они куда-то в сторону затылка, поэтому Коля, конечно, обернулся.
В дверях молча возвышалась массивная тёмная фигура лорда Вейдера.
- Впечатляет, весьма впечатляет, — с глухой иронией пророкотал Вейдер. — Вот как Владыка Сталин ценит своих падаванов?..
- А? — довольно глупо уточнил Коля.
Выражение «падаван» за последнее время он слышал уже много-много раз, — в том числе, и в свой адрес, — но смысл этого слова понимал интуитивно — иначе говоря, не очень. Наверное, что-то вроде «подчинённый»; серьга-переводчик всё-таки довольно часто пасовала в ситуациях, когда культурные различия оказывались слишком велики.
- Ведь ты большевик, — утвердительно произнёс инопланетянин, широким шагом вступая в комнату.
Коля как заворожённый проследил взглядом за его чёрной плащ-палаткой; плащ-палатка очень красиво подчёркивала внушительные габариты своего владельца.
- А?.. — снова сказал Половинкин, но тут же спохватился. — Никак нет. Пока не большевик. Но собираюсь.
«Сговорились они с Павлом Анатоличем, факт», подумал Коля, бессознательно подражая лихому судоплатовскому прищуру. Подражал он, впрочем, более внутренне, потому что хитро ухмыляться в маску инопланетному главнокомандующему было бы как-то не очень-то вежливо. Вейдер вскинул руку, указывая на дубовую панель, которой до его появления Коля как раз прикрывал наспех прокинутые электрические кабели:
- Достойная работа для большевиков. Вы способны сделать то, чего не дано остальным.
Насмешку Коля понял, но не оценил. По его глубокому убеждению, если кто и был способен творить чудеса, так именно большевики. Например, спасти Россию от гарантированного уничтожения в семнадцатом. Или остановить армию объединённой Европы в сорок первом, например. А если для дела надо малость поработать плотником — что ж такого? Как будто плотник не может быть большевиком, а большевик — плотником. Гражданину лорду не понять.
Да плотники, если хотите знать, гражданин лорд, ого-го бывают! Даже у Буратино папа был плотником, а ещё у...
Вейдер наклонил шлем, внимательно наблюдая за Половинкиным. Коля спохватился и приосанился. Он не понимал, почему вдруг оказался один на один с послом инопланетной державы, а главное — что теперь делать. Не его, не Половинкина это был уровень; сюда кого-нибудь из Совнаркома бы... По всему выходило, надо общение деликатно сворачивать, а то ещё ляпнешь чего