— Так ты советуешь мне самому позвонить в приемную полпреда?
— Я тебе ничего не советую, и ты меня не впутывай.
Павел соединился с секретарем полномоченного представителя Пчелинцевой и сообщил, что у него в приемной консульского отдела находится посетитель и что он настаивает, чтобы о нем сообщили Ефиму Соломоновичу.
— Ясно, — прервала его Пчелинцева. — Ожидайте. Я сейчас доложу.
Минуты через две резко и требовательно зазвонил телефон.
— Корнель? Добрый день, Павел Иванович! — Павел узнал низкий, глуховатый голос Гольденштейна. — Что у вас там стряслось?
— Пришел посетитель. Настаивает на встрече с вами, Ефим Соломонович.
— Понятно! Слушай внимательно! Попроси всех наших удалиться, чтобы его не видели. Создай все условия, дай ему бумагу и ручку. Пусть пока напишет, что он хочет сообщить. В общем создай ему условия и пока не трогай его расспросами. Я освобожусь минут через тридцать—сорок. Понял?
— Так точно! — по привычке быстро ответил Павел, и резидент положил трубку.
Корнель вернулся в комнату приемов.
— Чаю хотите? — спросил он у немца.
— Потом, — ответил тот.
Тогда Павел положил перед ним на стол бумагу, перо, пододвинул чернильницу и попросил изложить свои данные, а так же то, что он хотел бы довести до сведенья руководства. Выглянув из кабинета, он крикнул Васильеву, чтобы тот приготовил чаю.
Между тем, немец начал что-то писать; пальцы у него были короткими с плохо обрезанными ногтями. Время от времени он останавливался, нервно покусывал губы, думал и снова принимался писать.
Через минут тридцать, как и обещал, в комнату быстро вошел резидент — невысокий, коренастый, с волнистой рыжеватой шевелюрой. Подойдя к столу он, бегло взглянув на посетителя, взял исписанный им лист бумаги, стоя быстро его прочитал и сев на место Павла, сказал:
— Так, значит вы Эрнст Кур! Бывший сотрудник контрразведывательного отделения, или, как вы называете «абвера», полицай-президиума! Интересно! Что вы хотели? И почему именно со мной хотите беседовать? — его голубые, с сероватым оттенком глаза требовательно уставились на немца.
— Мои друзья знают вас, — отрывисто начал Кур. — Они знают, что вы руководитель, поэтому я решил обратиться именно к вам! — он остановился, ожидая реакции Гольденштейна.
— Так, так, говорите! Я вас внимательно слушаю, — подтолкнул его резидент, подвижное лицо которого с прямым носом и выпуклым лбом оставалось невозмутимым.
— Я хочу предложить вам свои услуги, как бывший полицейский чиновник! Естественно, за плату!
— Вы что сейчас без работы?
— Да, уже несколько лет, как я уволился из полицай-президиума. Не поладил с руководством! Сейчас перебиваюсь случайными заработками, да иногда помогают старые друзья.
— Понятно. Чем вы можете помочь нам?
— Я думаю, мог бы наводить справки на интересующих вас лиц, при необходимости мог бы вести разработки. Все, что смогу, все буду делать.
— Ну а подробней, что можете о себе рассказать? — спросил Гольденштейн.
— Извольте. В полиции с 1904 года. Поступил в Берлине, служил в Данциге, Эссене, потом опять вернулся в Берлин. Последние годы был в контрразведывательном отделении полицай-президиума Берлина в чине криминал-обервахмистра.[2] За служебный проступок был уволен без права на пенсию. Стал перебиваться случайными заработками, — он замолчал.
— И что было дальше?
— Я всегда любил живопись, — продолжил Кур. — Хотел стать художником. Но средств на обучение живописи не было, поэтому пришлось стать простым маляром. Красил крыши. Потом друзья из полиции подсказали, что у вас, в посольстве, можно получить работу.
— Кем же, маляром? — улыбнулся Гольденштейн.
— Нет, зачем, думаю, вам лучше использовать мой опыт полицейского, — Кур замолчал и, прищурясь, выжидательно смотрел на резидента.
— А вы могли бы возобновить контакты с вашими прежними сослуживцами? — подключился к беседе Павел.
— Думаю, что мог бы. Они охотно со мной болтают, главное только умело направить разговор в нужное русло.
— Ну, хорошо! — Гольденштейн на минуту задумался, видимо, размышляя над решением, потом сказал: — Сейчас я не могу вам ничего обещать. Нам нужно подумать, посоветоваться. Сделаем так: через неделю он, — резидент кивнул головой на Павла, — позвонит вам и укажет место, где вы сможете встретиться и все обговорить. А пока — до свидания, всего доброго и… спасибо за предложение! — он встал и крепко пожал немцу руку.