С тех пор как выдумано понятие человечества, friendly fire продолжается. И христианство, нормально, участвует в этом походе, христианство участвует в миссии среди языческих племен, и когда половину их перебьют, чтобы остальные поняли, то всё это friendly fire, baby, пойми это, только одни мы, на Балканах, убиваем друг друга с ненавистью, без настоящих амбиций. Остальное это friendly fire.
Англичане вне себя, а не следовало бы. Амерам тоже нелегко. Всё то же самое. Англичане, иракцы, гражданские, куда ни выстрелишь, попал в друга. Не знаю, что еще можно сказать об этом.
Я позвонил Сане, и оказалось, что она не может идти смотреть квартиру.
Тогда мы с Чарли пошли на кофе, сейчас он мне рассказывал о какой-то женщине, с которой он «перепихнулся, потому что был пьяным».
У него скошенный подбородок, а один глаз смотрит немного в сторону. И он, вот такой вот, говорит, что та женщина «была некрасивой»… Кроме того, он сказал: — Она думает, что это было нечто.
Бедняжка, подумал я, она не знала, что Чарли презирал всех женщин, с которыми он мог кончить в постели, а влюблялся он только в блондинок, у которых не имел никаких шансов…
Но не сдавался и становился для этих блондинок самым лучшим другом, мазохистски появлялся с ними на людях и пытался, хотя бы для окружающих, создать впечатление, что у них отношения. Сильва была одной из тех блондинок, и после того как закончилась её карьера модели, а она осталась с внебрачным сыном на руках, Чарли устроил её к нам в редакцию.
Будь она сейчас здесь, он наверняка не стал бы рассказывать про другую женщину… Хотя Сильве это было безразлично. Она любила пошутить, что «красотки на него так и вешаются». Было ясно, что она пытается перенаправить его эротический интерес и освободиться.
— Но ты только представь себе: утро, сквозь жалюзи начинает пробиваться свет, — описывал Чарли тот жуткий момент.
Я слушал его. Он может кого-нибудь оттрахать, только когда забывает о своих высоких критериях… Но когда, проснувшись утром, видит, что тёлки из порнофильмов выглядят гораздо лучше, это вызывает у него шок.
— И теперь эта девица постоянно приглашает меня на кофе…
Так и иди, и выпей с ней кофе, ты достаточно настрадался в дружеском мазохизме с манекенщицами, хотелось мне сказать ему. Но это не соответствовало тому впечатлению, которое он старался производить на окружающих.
Чарли удивлялся самому себе: — И что самое глупое, так это то, что я потратил на неё кучу денег… Мы с ней выпили не меньше двадцати коктейлей, а я в минусе на кредитке…
Не удивительно, подумал я, потому что Чарли всё, что у него было, угрохал на старый, восемнадцатилетний «Ягуар» и теперь всё, что зарабатывает, тратит на ремонт… А на то, что остается, он покупает у какого-то крестьянина из Истры домашнее оливковое масло по триста кун, «потому что любое другое никуда не годится»… Что да, то да, он во всём страдал из-за своих завышенных критериев. И даже сделал из этого своего рода карьеру — начал писать гастрономические колонки, рекомендовал пить самые дорогие вина, публиковал отзывы о ресторанах и сформировал свой светский имидж переходного периода, разъезжая на том самом совершеннолетнем «Ягуаре». От Чарли всегда можно было узнать, что сейчас в тренде и по отношению к чему никак не следует быть ироничным; в последнее время иммунитетом в этом смысле обладали парусный спорт, подводное плаванье, хедхантеры, азиатское кино, хортикультура, slow food и кто его знает, что еще… Я тут не вполне в курсе.
— Но что да, то да, трахается она здорово…
— Да?
— Просто невероятно, — сказал Чарли. — Делает всё.
— Ну-у?
— Вэ-вэ-вэ перверсии точка ком.
И засмеялся.
Думаю, в тех женщинах он видел самого себя, а к похожим на себя у него не было никакого сочувствия.
— Вот так, — вздохнул Чарли. — Бывает…
Я смотрел по сторонам, ждал, когда всё это закончится.
— Вообще-то ты её знаешь, — сказал Чарли.
— Что-о-о? Кого?
— Ну, эту тёлку. Она тебя знает.
— Как её зовут?
— Эла.
Я вздрогнул. — Слушай, старик, ну ты и говно!
Чарли неловко улыбался и кивал головой.
— Нет, ну вы на него посмотрите, — я обвел взглядом сидевших за столиками, словно обращаясь к присяжным. — Что тут смешного? Это подруга моей девушки.
Он чем-то наслаждался, не знаю, чем именно.
— Да ладно, — сказал он. — Это же не твоя девушка!
Да, если посмотреть технически, у меня не было оснований для упреков. — И она вообще-то не некрасивая, — продолжил я. — Если бы немного похудела, была бы вообще супер.