«Даже при наличии плотного рабочего графика пара спасенных кошек – это просто отлично. Они нуждаются в уходе больше, чем в постоянном общении. Я надеюсь, что ваш кот или собака (или оба) найдут вас. Принятие в дом спасенного животного обычно спасает две души. Я перестроила свою жизнь, чтобы приспособиться к существам, которые живут вместе со мной. Но я немного помешана на животных. Они умирают молодыми – по нашим понятиям. Но, тем не менее, их жизнь будет богата и значима, если мы дадим им шанс.
Если вы собираетесь часто уезжать, я бы посоветовала вам взять двух животных, чтобы они общались друг с другом. Я взяла двоих, они остались без дома, когда их владелец отправился в дом престарелых. Самым легким делом было спасение моего тринадцатилетнего черного лабрадора из Айдахо, старины Боба. Тринадцатилетний пес никому не был нужен. Боб вписался в мою жизнь так, как будто он был со мной с самого своего детства. Все оставшееся у него время он развлекается, гоняет мячи и патрулирует периметр. Он уже был хорошо выдрессированным, мягким, благодарным и милым. Зубы у него ужасные, но все остальное, кажется, работает нормально. Он не будет проводить свои последние месяцы или годы в приюте, гадая, что же, черт возьми, произошло».
Добрыми, любовными, даже конфликтными способами люди тянутся к животным, нашим попутчикам по жизни. Во всем мире добросердечные люди становятся новыми Ноями, создавая новые места обитания для диких животных или работая в спасательных центрах для замученных собак и птиц со сломанными крыльями. Так же, как животные спасают нас, мы открываем новые способы спасения животных. Например, программа Book Buddies Лиги спасения животных округа Беркс, штат Пенсильвания, приглашает детей посетить приют и почитать кошкам, ожидающим передачи в семьи. Это помогает детям практиковаться в чтении и обеспечивает кошкам ласку и заботу, пока они ждут своей очереди. Просто. Эффективно. Здесь, безусловно, грамотность и способность к сочувствию сильно взаимосвязаны. По мере того как мы включаем в нашу жизнь все больше различных существ, определение семьи становится все шире. Я вспоминаю двух пожилых женщин из нашего бывшего района, которые потеряли своих супругов и живут одиноко. Каждая из них взяла из приюта собаку и не представляет себе жизни без нее.
Подумайте еще раз о моей подруге Энн. Она прожила жизнь, полную приключений, конфликтов и потерь. Она познавала мир через бесчисленные призмы, часто через чувства других животных и людей, которые трогают ее сердце. В 1974 году она присоединилась к церкви Движения американских индейцев в Ваундед Ни в Южной Дакоте (место, где в 1890 году американская кавалерия зверски убила триста индейцев племени Дакота) и принесла с собой фотоаппарат. Теперь ее фотографии хранятся в Смитсоновском институте. Позже она стала новостным фотографом национальных телевизионных сетей, вышла замуж за сельского врача, переехала в горы Вирджинии и стала спасателем дикой природы. Она вспоминала:
«Я не спала всю ночь, кормила из бутылочки осиротевших младенцев-белочек, изо всех сил стараясь стать хорошей суррогатной матерью, и думала о том, чтобы выпустить их, когда они достаточно подрастут. Я поменяла жизнь тележурналиста, у которого всегда была наготове дорожная сумка и паспорт, на заботу о раненых диких животных, анализ белкового состава молока различных диких млекопитающих и ежедневное расписание уборки клеток. Я знала, что окончательно пересекла черту, когда телеканал CNN позвал меня в поездку и я на секунду заколебалась, глядя на четырех детенышей лисицы, которых кто-то только что привез мне как единственному лицензированному реабилитатору дикой природы в этом районе. Я сказала звонившему, что занята, порекомендовав моего самого сильного конкурента. Больше я ничего о них не слышала».
Энн продолжала ухаживать за ранеными животными, включая самку старого краснохвостого ястреба с ухудшающимся зрением – возможно, выпущенную на волю птицу-охотника. «Если бы я строго следовала правилам, то была бы вынуждена подвергнуть ее эвтаназии, – писала она. – Вместо этого я предпочла позволить ей доживать свои дни в крытом летном загоне в лесу рядом с домом, в окружении так привычных ей звуков природы. Она научилась узнавать мой голос и прикосновения, ела, не слетая с моего кулака». У местных сокольничих Энн также познакомилась с древним искусством охоты с помощью дрессированных хищных птиц. Она нежно заботилась о старом ястребе, пока тот не умер от старости, после чего прошла длительный процесс обучения, чтобы стать полноправным сокольничим.