Под ее пристальным взглядом я сел в машину, которую мне было запрещено водить, включил зажигание и поехал. Мной руководила скорее мышечная память, нежели сознание. Я доехал до центра переработки, потом до «Сэйнсбериз», потом до спортивного магазина, и хотя пару раз у меня перехватило дыхание, ничего страшного так и не произошло.
Ну я и продолжил ездить. Спешу добавить – только по необходимости: неотложные домашние хлопоты, рабочие дела, которые невозможно решить с помощью общественного транспорта. Так осторожно я не ездил с семнадцати лет, когда учился водить на соседской «фиесте». Я соблюдал каждый знак ограничения скорости, каждый сигнал светофора; ни сантиметра лишнего за парковочную линию, ни единого писка аварийной сигнализации, ни даже выругаться на велосипедиста.
Однажды в зеркале заднего обзора я увидел патрульную машину и чуть не ослеп от страха. Уже хотел затормозить, припарковаться у какого-нибудь дома и переждать, однако на следующем светофоре они свернули налево, и я порадовался, что сохранил присутствие духа.
Когда нам предложили схему «птичьего гнезда», я сразу понял, что обратной дороги нет.
– Тут без машины никак не обойтись, – рассуждала Фия. – Ты же знаешь, как оно бывает по выходным: то в бассейн, то к друзьям, то в гости к родителям. Пожалуй, ничего у нас не выйдет с этой затеей.
И у меня не осталось выбора – пришлось идти до конца.
Теперь я понимаю: так мыслят преступники. Говорят себе: нас просто загнали в угол, а мы что, мы сопротивляемся, как можем, приспосабливаемся, выживаем.
И до того мы убедительны, что сами себе верим.
Глава 10
Нападение, убийство, изнасилование, похищение детей – вот настоящие преступления.
Кто же это сказал… Кажется, Элисон или Кирсти. Помню, мы еще смеялись.
Люси осторожно касается ее плеча, словно опасается, что Фия вскочит и запустит стулом в окно.
– Возьмите себя в руки. Я понимаю, все это слишком… Тем не менее мы должны сохранять спокойствие. Надо связаться с родственниками, знакомыми. С кем ваш муж мог строить планы? Или попросить кого-то присмотреть за мальчиками? Может, родственника или няню?
Мама. Конечно же, сразу надо было ей позвонить!
Фия снова хватает телефон, находит нужный номер и начинает говорить, не дождавшись ответного «алло»:
– Мам, слава богу! Это я.
– Фия? Ты что, плачешь? Что…
– Брам увез мальчиков, его телефон не отвечает. Они у тебя?
– Брам что?.. Нет, не у меня. – Еще один ровный, благоразумный голос – как у Люси, как у Сары Боттомли. – А разве ты не в отъезде со своим новым?
– Я вернулась раньше. Брам исчез и забрал детей!
– Не говори глупостей, зачем ему это? Тине звонила? Может, она в курсе?
Мать Брама все еще работает полный день, но всегда готова поменяться сменами и помочь, когда ее заранее предупредишь. Если Брам разговаривал со школой несколько дней назад, значит, все спланировал заранее, и тогда он скорее привлечет свою мать, чем ее.
Фия сбрасывает звонок, набирает номер Тины и снова плачет в трубку сразу после гудков:
– Тина? Ты не знаешь, где Брам?
– Фия, это ты? Он сегодня дома. Вы же вроде договорились? А что случилось?
«Что случилось»! И она ничего не знает! Фию охватывает дикий, животный ужас. Так и хочется заорать: от вас никакого толку! Неимоверным усилием воли она сдерживается: иначе Люси опять вмешается и начнет разговаривать за нее.
– Тина, его здесь нет! Я дома, тут никого нет!
– Ты уже вернулась? Почему так рано?
– Неважно! Мне надо срочно найти Брама! Если ты знаешь, куда он мог поехать, скажи сразу! – Понимая, что проигрывает битву, Фия снова начинает всхлипывать, и Люси озабоченно хмурится. – Он забрал мальчиков из школы, я не знаю, где они, а тут еще…
– Фия, подожди! – прерывает ее Тина. – Они здесь. Мальчики здесь.
– Что ты сказала?..
Правильно ли она расслышала сквозь накатывающие волны страха, сквозь топот носильщиков на лестнице?
– Мальчики у меня, смотрят телевизор. Я должна была позвонить тебе вечером, чтобы ты их завтра забрала.
– Ну слава богу! Так они ночуют у тебя? Брам договорился?
– Да, если ты не против.
– Да, конечно, спасибо!
Где-то на заднем фоне Люси расслабленно опускает плечи: значит, это не та история, не самая худшая, и можно вернуться к текущей проблеме – к дому. Она встает и берет чайник: наконец-то появилась возможность заняться приготовлением чая.
Фия вытирает глаза бумажным полотенцем. Несмотря на облегчение, дышать по-прежнему трудно.