— Ладно, что-нибудь придумаю. — Я взял записку и, не мешкая, нажал кнопку звонка.
Ленька пулей метнулся вниз по лестнице:
— Жду тебя во дворе!
И я остался одни на один с жирной шестеркой на двери. А вдруг в самом деле выйдет не она, а ее мама? Или еще кто-нибудь? Легко сказать: ошибся дверью. Сам небось удрал, а я торчи тут, ошибайся…
Но дверь, к моему счастью, открыла та, кому я должен был передать послание.
— Вам кого? — удивленно спросила Сосулька.
— Вот… записка вот… Вам…
Записка была коротенькая. Сосулька быстро пробежала ее глазами и спросила:
— Где же он?
И я молча указал ей пальцем вниз.
Ленька стоял возле пожарной лестницы, в углу двора, и теребил в руках сухую веточку акации. Когда мы подошли к нему, он совсем растерялся, опустил голову. Сквозь кончики его ушей просвечивало солнце. И я увидел, как кончики эти покраснели прямо у меня на глазах. И на нас с любопытством уставилась какая-то женщина, набиравшая воду у крана.
Ленька молчал. Молчала и Сосулька. Ждала, что Ленька скажет. А женщина все не отходила от крана и смотрела на нас. Она даже руки на груди скрестила, будто вовсе и не собиралась уходить. И вода, переполнив ведро, лилась ей прямо под ноги, и она этого не замечала. «Что же она так до потопа стоять будет?» — подумал я. И в это время Ленька поднял голову, виновато улыбнулся и протянул Сосульке руку:
— Мир. Ладно?
— Мир, — улыбнулась Сосулька.
И женщина у крана тоже почему-то улыбнулась, потом вздохнула и ушла, покачиваясь, расплескивая на ходу воду.
— А это кто? — кивнула в мою сторону Сосулька.
— Братан мой, — объяснил Ленька. И добавил: — Младший.
Как будто у него еще и старший есть…
— Ну, здравствуй, братан, — протянула она мне руку. — Меня зовут Юля. А тебя?
— Шурка, — поздоровался я и подумал: «Юля. Недаром я ее назвал Сосулька. Юлька-Сосулька. Подходит. И ладошка у нее прохладная».
Помолчали. Я хотел было предложить пойти всем в парк, к Буздесу, как Ленька вдруг сказал:
— Пошли в «Бомонд». Там сегодня «Девушка моей мечты» идет. Пошли?
— Пошли, — согласилась Юля.
Ленька посмотрел на меня: ты, мол, как? Я сразу же забыл о том, что мне нужно идти в парк, к Буздесу: сегодня хоть и воскресенье, но мы с ним договорились работать.
И мы пошли в «Бомонд», кинотеатр неподалеку от вокзала.
МАРИКА РОКК — ЗВЕЗДА ЭКРАНА
Если сейчас вы приедете поездом в Одессу и выйдете на привокзальную площадь, с левой руки у вас будет Привоз, с правой, на углу, новый жилой дом в пять этажей. Вот на месте этого жилого дома и стояло раньше старенькое, обшарпанное ветрами, исклеванное осколками здание «Бомонда».
Говорили, что когда-то (еще до революции) кинотеатр принадлежал одному оборотистому французику. И французик этот, чтобы хоть как-то сгладить неприглядность здания, в котором помещался кинотеатр, сколотил над входом пышную вывеску с огромными золотистыми буквами: «Бомонд».
Прошли годы. Французик исчез. А вывеска осталась. Правда, на ней вывели новое название: «Кинотеатр повторного фильма», — но золотистые буквы просвечивали сквозь краску, вылезали наружу, и все продолжали называть кинотеатр по-старому — «Бомонд». Пока его не снесли вовсе. Так он и умер со старым названием.
…Возле кинотеатра густая толпа народа. Толпились здесь в основном мальчишки и девчонки. А у кассы наводил порядок мой старый знакомый, старшина Мурадян:
— Нэ напирай! Становысь один за один!..
Здесь же мы встретили Мамалыгу и Валерку Берлизова.
Валерка сражался в очереди за билетами, Мамалыга стоял в сторонке и щелкал кабачковые семечки.
Когда мы подошли, Мамалыга покосился на Юлю и буркнул нам с Ленькой:
— Привет.
А Валерка — он уже держался одной рукой за окошечко кассы — крикнул:
— Леньчик, давай гроши! Я возьму!
Ленька достал деньги и начал протискиваться к нему.
— Сколько вам? — кричал Валерка, стиснутый со всех сторон толпой.
— Три! — показывал на пальцах Ленька. — Три билета!
— Как делишки? — спросил у меня Мамалыга.
— Да так, ничего, — ответил я. И небрежно добавил: — Ленька вчера аванс получил.
— Аванс? — переспросил Мамалыга.
— Это у моряков зарплата так называется, — растолковал я ему и увидел, что Юля улыбнулась чуть заметно, уголками губ.
— Аванс? — с уважением в голосе повторил Мамалыга. — И сколько?
— Триста дубов… Новенькими…
Мамалыга полез в карман за семечками.
— Хотите? — протянул он горсть Юле и мне.