– А что важно? – спросил я его.
– Важно то, что мы сможем использовать его суть для себя и с его помощью влиять на сущности окружающего нас мира.
– Но как начнёт действовать этот прибор?
– Как только мы его запустим, то он тут же начнёт создавать и накапливать вокруг себя мощное торсионное поле. Он будет собирать из вакуума и накапливать другие торсионные поля. Время вокруг него начнёт сжиматься и прессоваться. Появится невидимое уплотнение времени, где всё начнёт происходить по-своему. Но не бойся, мы будем всё держать под контролем, если нам что-то не понравится в окружающем нас мире, мы тут же его отключим. И всё вернётся на свои места. Уплотнение рассосётся, всё войдёт в своё русло, время потечёт своим обычным чередом.
– И куда же денется это уплотнение? – спросил я его.
– Оно растворится в вакууме. Вся энергия утечёт от этого аппарата. Мы окажемся в том времени, с чего всё начали.
– Значит, ты утверждаешь, что всё это безопасно, а вот твоя бабушка придерживается другого мнения.
– Что понимает бабушка?! – воскликнул Егор. – Её взгляды уже устарели. Мы с тобой живём в новом тысячелетии, а её вся жизнь прошла в старом. Перед нами открываются совсем другие возможности, ни то, что были у неё. Мы можем создавать любые условия на нашей планете. Нужно только экспериментировать. Вселенная приблизилась к нам вплотную, только протяни руку и ухватишь любую тайну. Давай, поднимемся на крышу.
Я не возражал. Через слуховое окно мы выбрались на крышу. Была уже ночь и на небе светили яркие звёзды. Шифер за день нагрелся и был ещё тёплым. Мы улеглись на козырьке слухового окна, всматриваясь в глубину Вселенной.
– Вот он, весь мир перед нами, – сказал Егор, – физика – точная наука, и она всё знает, что творится во Вселенной, конечно, с помощью математики. Но у нас с тобой почему-то получается всё наоборот. Это ты, как математик, должен подавать мне идеи и рисовать фантастические проекты, я же должен их только исследовать и проверять их возможность применения. Мне кажется, что у меня подвижнее воображение, чем у тебя.
– Наверное, так оно и есть! – признался я. – Я – плохой математик.
– Не говори ерунды! – заявил Егор. – Ты же хороший компьютерщик, и научил меня многому. Если бы не ты, то вряд бы мне удалось развить так моё воображение и научную интуицию.
– Так и бывает, – ответил я, – когда ученик обгоняет в знаниях и мастерстве своего учителя. Но я этому только рад. Значит, мои старания не пропали даром.
– Это уж точно! – воскликнул Егор. – Ты посеял семена в благодатную почву. Я тебе очень признателен. Ведь вся наука строится на предположениях. В моём компьютере была одна визуальна заставка в системе музыкального произведения. Называлась она «Частица: вращающаяся частица». Очень интересная штучка. Где создаётся квадрат, некая прозрачная плоскость из перемещающихся частиц. Эта плоскость создаётся, разрушается, перемещается, видоизменяется. Всё это находится в постоянном движении, пока играет музыка. Я подолгу смотрел на эту подвижную материю, состоящую из множества частичек света, и понял основную суть нашего мира. Во-первых, что пока течёт время ничто не стоит на месте, во-вторых, все эти частички подвижны и никуда не исчезают. Они находятся в одном и том же месте, только они создают разные формы и конфигурации. Из этих частичек света и состоим мы с тобой, и бабушка, и мои родители. И всё зависит от того, какая играет музыка. Музыка и есть наше время. И мы можем стать с тобой искусными музыкантами, если научимся управлять этим временем.
Над нами сверкали далёкие звёзды. И Егор, показывая на них, сказал мне:
– И эти далёкие светила тоже посылают нам свои сигналы. Главное состоит в том, чтобы мы научились их слушать и понимать. Это как звучание голоса в общем хоре. Очень важно его услышать, потому что он несёт нам тайну, которую никто никогда не знал на земле. И вот, если ты её услышишь, то сможешь сделать для нашего человечества что-то полезное. Эти звёзды, как те частицы на экране компьютера, то распадаются, то вновь собираются в какие-нибудь плоскости, называемые галактиками, и звук от них доносится до нас мгновенно. Это не тот звук, который распространяется в нашей атмосфере, и который можно обогнать на сверхзвуковом истребителе. Звёздный звук – это торсионный звук, который сразу же реализуется в нашем восприятии. Мы можем уже не видеть, где находится, скажем, эта звезда, потому что свет от неё идет долгие световые года, а услышать её своим внутренним восприятием, мы можем мгновенно. Потому что между этой звездой и нами нет ни времени, ни пространства. Любой скрежет Вселенной, любая царапина тут же делает отметину в нашем мозгу, потому что наш мозг напрямую связан с Вселенной. Когда мы стоим или идём, наш мозг физически больше всего приближен к космосу, чем остальное наше тело.