– Уж это непременно, – ухмыльнулся Сварог. – Если бы я узнал, что у вас неведомо откуда появились лишние корабли в немалом количестве, я бы отправил своих моряков в гости. И вот что... Как это ты не подумала, что эти неизвестно откуда взявшиеся в большом количестве корабли не привлекут внимания Империи? Ты же знаешь, как на такое сотворение кораблей из воздуха посмотрят в Империи, имеешь некоторое представление об имперских наблюдательных средствах
– Вот того как раз не следовало опасаться, – уверенно сказала Лавиния. – Еще тогда, в первый вечер, Ганталь меня заверил, что никакие имперские средства наблюдения нам не страшны, они ослепнут и оглохнут. И с кораблями будет так же, как и с нашими разговорами в Вишневой беседке. Я никому не верю на слово, и я не проверила... Два раза собирала в Вишневой беседке членов Тайного Совета и обсуждала меры, которые следует принять, чтобы как-то противостоять твоим. Это была убедительная выдумка, в детали вдаваться не стоит, но оба раза ты просто обязан был отреагировать определенным образом, но этого не произошло. Значит, ни Империя, ни ты й в самом деле не можете подсмотреть и подслушать, что говорится в Вишневой беседке, ничего не знаете о деятельности Ганта ля...
Ни в ее голосе, ни в улыбке не было и тени торжества, но Cвapoгy все равно стало неприятно: все обстояло так, как она говорила. И непонятно, запутывала ли эта неприятная деталь уже сформировавшуюся у него версию или попросту дополняла.
– Ты ведь умница и мастер интриги, – сказал Сварог. – Плохо верится, что ты после того, как он немного ошарашил тебя... чудесами не попыталась узнать о нем побольше.
– Конечно, попыталась. Очень скоро. Прежде всего, он самозванец. В провинции, откуда он якобы родом, нет не то что маркизов, но и простых дворян Ганталь. И во всем Лоране нет. Это нетрудно было проверить по гербовым книгам...
– В те времена люди не стыдились называть себя, как им больше нравилось... – припомнил Сварог фразочку из любимого романа, здесь неизвестного.
– Почему «те»? Такое и сейчас в ходу. Без веских причин никто, даже тайная полиция, не станет копаться в гербовых книгах...
И вновь она была права. Излюбленная легенда всевозможных авантюристов: происхождение из отдаленного захолустья. До сих пор под этой легендой прекрасно обитают в Латеране Канилла Дегро и Томи, ее используют Элкон и Бетта, ею пользовались Брашеро и Дали, и что там, в Саваджо Сварог с Яной выступали под личиной пусть не дворян, но жителей тамошнего медвежьего уголка, служившего объектом массы анекдотов...
– Я, если можно так выразиться, зашла с другого конца, – сказала Лавиния. – Обратилась к придворному магу, мне ведь разрешено его иметь как всякому таларскому венценосцу, хотя в последние годы не все этому правилу следуют. Он старенький, начинал еще при дедушке моего покойного мужа, но ясность ума и умения сохранил. Он заверил что Ганталь не имеет ни малейшего отношения к черному – это меня немного успокоило, но не окончательно... Понимаешь, есть еще одно обстоятельство... То, что мы стали любовниками, произошло как-то очень уж быстро. Я женщина вольных нравов, к тому же и вдова, но никогда не делаю шаг навстречу так быстро. К тому же, признаюсь уж, я тогда как раз прикидывала, кого-то из двух имевшихся на примете, не считая Ганталя, кандидатов, – серьезный выбор, учитывая, что я намеревалась завести если не фаворита, то постоянного любовника. И тут – Ганталь... Позже я кое-что обдумала и пришла к выводу: я в него не влюблена, но тем не менее чувствую к нему какую-то странноватую привязанность, какой никогда раньше не испытывала. Нарочно уезжала от него на недельку на охоту или в морское путешествие – и всякий раз ощущала по нему какую-то странноватую скуку. И такого раньше никогда не было. Первым делом я подумала о приворотном зелье – сейчас почти вывелись умельцы его готовить, но, по слухам, не все... Когда я подробно рассказала магу о своих чувствах и ощущениях, он задумался надолго, а потом сказал: все известные ему и по книгам, и по жизненному опыту приворотные зелья действуют иначе. И подробно рассказал, как именно. Так что это не зелье, и, тем не менее, он на меня оказывает некое воздействие, непонятно какое. Он с некоторых пор стал меня тяготить: своей непонятностью, в первую очередь. Пусть он и не черный, все равно, кончиться может для меня плохо, точно знаю: кое-что из того, что он делает, преследуется не самыми легковесными законами Империи...