Однажды в юности, в начале 80–х мне случилось путешествовать автостопом по Европе. Был разгар палестинского терроризма. В Италии лютовали «Красные бригады», а в Германии – Бадер–Майхофф. Я попал в маленькую гостиницу в Греции и очень встревожился, когда утром за кофе ко мне подсели двое ребят явно арабского вида. Я испугался, но они были приветливы и мы разговорились. Быстро выяснилось, что они – палестинцы, но мы нашли общий язык, ругая местный кофе. Через два дня они подошли ко мне и сказали, что ищут третьего, подработать с ними на побелке домов. Я с радостью согласился. Оказалось,
Еще одним свидетельством нашего успешного вживания в Ближний Восток является то, что мы перестали стесняться своих убеждений. Большинство из нас, от убежденного сторонника теорий «почвы и крови» и «еврейской воли» Моше Фейглина до не менее убежденного пацифиста Йоси Бейлина, все мы свято верим в свою Божественную избранность. С этой верой нам неуютно в кругу рафинированных европейцев, убежденных в приоритете общества над нацией или зацикленных на юридических тонкостях американцев. Не так легко, скажем, Шимону Пересу встать и заявить о своей вере в избранность еврейского народа перед своими товарищами из Социалистического интернационала. Не случайно, наверное, евреев подозревают в двойных стандартах. Но ведь в том же самом подозревают и всех наших соседей, рафинированных арабских принцев с оксфордскими и кембриджскими дипломами, тем не менее, исповедующих у себя дома вахабисткий ислам. Израильтяне, как и наши соседи, перестают стесняться того, что в нашей традиции держать свои мысли при себе и не выдавать по возможности своих истинных намерений. Перестают стесняться того, что для чужих дядей они плохие.
Израильская пропаганда и друзья Израиля возмущаются «двойными стандартами» в освещении израильско–палестинского конфликта. И действительно, Израиль судят за то, что прощают, скажем, Сирии, Зимбабве, Кубе или Корее, уж не говоря о Народном Китае. Но если мы мы – часть Ближнего Востока, то нам нечего стесняться. В своей лиге – мы лучшие и нам далеко до Саддама Хусейна, травившего курдов газом, далеко до Асада, задавившего танками десятки тысяч мятежников в Хаме. Разговоры о «двойных стандартах» напоминают одну еврейскую историю.
Рассказывают, что пришла однажды еврейка к раввину и просит,
— Рэбе! Мой муж умер, а у него не было ни одного друга, зато критиков – на каждом углу. Скажите хоть вы о нем что–нибудь хорошее.
Ладно, — пообещал рэбе.
В канун субботы встает раввин в синагоге перед тем, как читать поминальную молитву «каддиш» и говорит
— Евреи! Все мы знаем как тяжело сказать доброе слово про нашего Израиля Зуареца. Все согласны, что он был большой паскудняк. Слова доброго никому не сказал, долг отдать никогда не вспомнил. Да и на общину ни копейки не пожертвовал. Но я вам скажу, евреи! По сравнению с его покойным папашей, наш Израиль, это же сущий ангел!
Здесь, за круглым столом меня могут спросить, — Что же вы, уважаемый! Начали на «том свете» и кончаете «за упокой»! И наш ответ, что исторический Израиль, пришедший отвоевать и колонизировать землю предков, какой бы он не был – его уже нет. А потому, он – сущий ангел. На его месте – Новый Израиль, который здесь для того, чтоб просто хорошо жить. И три кита, на которых он стоит – материализм, милитаризм и расизм – это плохо, но это нормально плохо и значительно лучше соответствует новым временам, чем суровый, фанатический идеализм отцов–основателей. Или, еще больше соответствует идеалам еврейских мам–основательниц.
Замечательный американско–арабский мыслитель Эдвард Саид преложил термин «ориентализм» — как описание тех искаженных и искажающих, ложных догм, через которые Запад смотрит на арабский и мусульманский Восток. «Ориентализм» Саида, это универсальный метод, хорошо объясняющий, например, почему Россия так страдает от непонимания. Для израильтян проблема усугубляется тем, что они выработали своеобразный ориентализм для понимания и описания самих себя. Нам следует преодолеть чуждые здешней земле понятия и модели и понять, что здесь не возрожденное еврейское местечко, не «маленькая солнечная республика», не место ожидания мессии, не иудаизированный Нью–Йорк, Москва или Касабланка. Здесь образовался новый Израиль. Все мы здесь — израильские ашкеназы и израильские сефарды — «мизрахим», израильские арабы и израильские россияне, поселенцы на территориях и киббуцники, израильские ультра–ортодоксы «харейдим», и даже выросшие под нашей властью палестинцы – все мы тоже израильтяне, только разные. И никто отсюда никуда не уйдет.
Опубликовано в четвертой книжке израильского литературно–общественного журнала Nota Bene