— Отцова.
— То-то вот. Приходи ко мне сегодня. Наладим.
Парнишка было усомнился: где же городскому жителю знать крестьянские премудрости? Но все же пришел.
Первым делом Михаил Иванович смерил ремешком рост Феди от пупка до земли. А затем эту мерку перенес от пятки косы до курка на черенке. Невелик рост у Феди Макахина — курок осадили пониже. Этим же ремешком определили и захват, чтобы коса брала не мало и не много.
— Отец у тебя был высоченный.
— Говорят. Я не помню.
— Что же: ни слуху ни духу?
— С гражданки многие пришли, а ему, мамка говорит, не посчастливилось.
— Ты теперь во все концы?
— Во все.
Отбивая на стальной бабке свою косу, Калинин хотел подправить и Федину, но тот не дал:
— Что вы? За всех делать — рук не хватит. Только покажите, я понятливый.
Михаил Иванович показал Феде, как нужно отбивать косу, чтобы не измотать полотно и чтобы жальце было тоньше.
Все дни покоса, как высохнет роса и солнце пойдет на полдень, мужики, усевшись на валках свежей травы, слушают Михаила Ивановича. А он, перебирая пальцами клинышек бородки, рассказывает, что сделано в Советской стране после смерти Ленина и что нужно по его заветам безотлагательно сделать, чтобы укрепилось молодое государство рабочих и крестьян.
Девушки и ребята-подростки кто чем занят. Переворошив граблями сено, одни на мелководье купаются. В реке шум, смех, брызги. Другие на прошлогодних вырубках собирают в берестовые кузовки спелую землянику.
Белобрысого паренька Федю Макахина купанье не завлекает — в другой раз. И ягоды не уйдут. Через головы мужиков и женщин он с жадностью смотрит на Михаила Ивановича. Смотрит, слушает и про себя разумеет: «Вот он какой, Калинин! Все-то знает, все умеет! Потому и прозвали его всероссийским старостой».
ГРИБЫ-ПОЛКОВИКИ
Если Михаил Иванович не выберет времени летом приехать к себе на родину, в деревню Верхнюю Троицу, то обязательно хоть на два, на три денька наведается осенью.
— Грибы-то уродились? — здороваясь, спросит он соседей.
— Уродились, да червь поел. Лето нонче сухое, Михаил Иванович. Привозили бы вы с собой дождичка…
— Дождичек-то этим годом везде нужен…
При встрече добродушная улыбка не сходит с лиц старых и верных друзей-сельчан. Каждый желал бы попотчевать дорогого гостя.
Но гость, переспав ночь в своем доме, спозаранок встанет, оденется попроще: пиджак, сапоги, серенькую, видавшую виды фуражку, на руку корзинку, и — в лес.
— К обеду ждите с добычей…
Осенью погода неустойчива. Может внезапно разразиться буря, пролиться холодный дождь. Домашние беспокоятся, но Михаил Иванович уверяет, что в роще каждое дерево — надежный зонт, а куст может стать шалашом.
Вот они, здешние леса у верховья Медведицы, за сутки ни пройти, ни проехать. Столетние сосны и ели — клади в стену любого дома, выстругивай матицы, наводи стропила, решети верх. Режь от комля и забивай в реку сваи. Ладь на сваи мостовины и поезжай с любым грузом. А шумливая на ветру береза по окрайкам там и сям приукрашивает сосново-еловый бор.
Увидев на прогалине малолеток, Михаил Иванович пугает:
— Показывайте, где грибов столько набрали, а то отниму!
Но ребята не из пугливых. Щелкая молодыми зубами орехи, они весело отзываются:
— По всему лесу, Михаил Иванович. Ходите за нами, не прогадаете. Да не отставайте, а то заблудитесь. Уйдете к Рудмышке. Начнутся болотины. А в тех болотинах вода ржавая. Это с края, а подальше и вовсе трясина.
Не знают ребята, что Михаил Иванович, будучи вот таким же проворным да быстрым, в посконной рубахе, босиком, исходил все здешние леса и перелески. Сколь раз бывал и за Рудмышкой. И штаны носил, обитые внизу до бахромы. И кровяные ссадины не сходили на ногах и руках, а на губах простудные болячки. Не многие из его сверстников отваживались переходить болотины с ржавой водой, а он — сын плотника Калиныча, опираясь на колышек, прыг-скок, с кочки на кочку, и переходил. Никто больше его не приносил домой грибов и орехов. Только вот тогда не пестрило у него в глазах, а сейчас пестрит. Чем больше вокруг осенней желтизны, тем больше пестрит. Хорошо, что у красноголовиков пристанище в молодых осинках, а подберезовики растут семейками на прокошенных полянках. Ну да ведь не в грибах дело!
Бродя по лесу, Михаил Иванович любуется поредевшими кронами белостволых берез, слушает птиц и не перестает обдумывать свои многочисленные важные государственные дела. Ходит и не замечает он, что шумливая детвора хозяйничает в его корзине.