— Ну чего это я с тобой пойду, во дворе уже совсем светло. Да и Мосса с Пийтсу составят тебе компанию.
Мамины слова всё и решили. Атс не стал больше звать ее с собой. Теперь даже если бы она захотела пойти с ним, Атс стал бы возражать, потому что ему вдруг пришло в голову, что он, может быть, наконец увидит скрученную цепь Моссы и попробует, сможет ли ее разорвать, если всерьез захочет. Эта мысль подействовала на него так, что боль в животе сразу как рукой сняло. Атс даже усомнился, вообще болел ли у него живот. Может быть, он почувствовал боль только потому, что ему хотелось увидеть запутавшуюся цепь Моссы.
Мосса, как это уже не раз бывало, опять скрутила цепь в такой тугой узел, что стояла, вплотную прижавшись к стене дома. Атс подошел к ней, схватил цепь и дернул. Цепь затрещала, подалась немного, но не разорвалась.
— Пана ошибся, — пробормотал Атс про себя, — думает, будто Мосса может разорвать свою цепь, а это даже мне не под силу.
Для верности Атс дернул еще раз, потом еще, собрав все свои силы. И на тебе! Цепь поддавалась все больше и больше, пока наконец не лопнула. Это тем больше удивило Атса, что у него уже почти не оставалось надежды справиться с цепью. К тому же ему так хотелось, чтобы отец ошибся хотя бы один разок, а не только он, Атс. По теперь оказалось, что прав опять был отец: скрученная цепь действительно разорвалась.
Остолбенев от удивления, Атс уставился на цепь. Но вдруг его снова пронзила боль, да куда сильнее, чем раньше. Он бросил цепь на землю, совсем позабыв, что уже разорвал ее. Когда Мосса кинулась бежать и конец цепи со звоном потянулся следом за ней, Атс понял, что он наделал, но было уже поздно. Что сделано, то сделано. Единственным утешением оставалась надежда, что Мосса вернется, так же как она вернулась зимой в снег и мороз, хотя мама и папа и не верили в это. Но теперь и сам Атс не слишком в этом был уверен и потому поплелся домой грустный.
— Что ты там делал так долго? — спросила мама у мальчика.
— У лисы цепь опять запуталась, и я хотел ее распутать, — пробормотал Атс.
— Вечно ты с Моссой возишься, стоит тебе только высунуть нос за порог, и днем и ночью. Этак и простудиться недолго, сейчас на дворе холодно стало. Папа утром сам ее распутает.
Сказав это., мама снова легла. Но Атсу не спалось. Он долго метался в кровати: сердце у него ныло из-за Моссы. И еще он ломал голову над тем, поймет ли отец утром, кто помог Моссе разорвать цепь. Но ведь даже если папа ничего не заметит, проступок все-таки останется на его, Атса, совести. Ночью он солгал матери, а утром ему придется врать еще и отцу, во всяком случае, скрывать от него, что он натворил ночью.
Но утром все произошло совсем не так, как ночью думал Атс. Точно так же, как ночью, когда у него схватило живот, он совсем забыл, что разорвал цепь и дал лисе убежать в лес, так и утром он со сна не вспомнил, что никто, кроме него, не знает о том, что он натворил, и о том, что решил скрыть это. Когда мама разбудила его утром и, чтобы поднять поскорее, сказала, что ночью Мосса разорвала цепь и убежала в лес, Атс сказал:
— Я знаю.
Для мамы его слова были как гром с ясного неба. Она с изумлением посмотрела на Атса и только через секунду спросила:
— Откуда ты это знаешь?
Атс понял, что сам себя выдал, и, стараясь выпутаться, сказал:
— Видел во сне.
Но мама, конечно, не поверила ни в какой сон: Атс так просто и естественно сказал о побеге Моссы, за этим должно было скрываться что-то гораздо более реальное, чем сон. И она спросила:
— А сам ты ночью не трогал цепь? Ты слишком долго задержался во дворе.
Сначала Атс пытался все отрицать, но скоро понял, что с каждым новым вопросом мама все ближе подбирается к правде. И решил, что лучше самому все рассказать, чем оставаться под подозрением. Свое признание он начал такими словами:
— Ты же сама говорила: лиса плачет потому, что хочет на свободу.
— Ты тоже, бывает, плачешь, когда тебя не пускают туда, куда тебе хочется, да разве с этим можно всегда считаться? Ты плачешь по глупости, — объясняла мама.
— Значит, лиса тоже плачет по глупости?
— А ты как думаешь? — ответила мама. — До сегодняшнего дня я ее кормила: если ее теперь отпустить, она не сумеет добывать себе пищу.
— Но она очень хорошо умеет ловить в комнате тараканов, — возразил Атс.
— Разве лиса тараканами наестся? — сказала мама. — Да в лесу их и нет.
— В лесу водятся лесные тараканы и лесные клопы, — проговорил Атс уверенно.
— Значит, по-твоему, Мосса отправилась в лес ловить их? — насмешливо спросила мама.
— В лесу есть еще птицы, зайцы и мыши, — продолжал Атс.