Мы помолчали.
– Хотя, ты знаешь, наверное, зря я так про всех следователей, – продолжала Настя. – У них там в отделе работает один парень, Руслан Супроткин. Он потом вышел со мной в коридор, посочувствовал. Так вот Руслан сказал, что я не первая попалась на удочку этому аферисту, который работает от имени «Гильдии». У них уже шесть заявлений, а сколько еще не обратились в прокуратуру?! Мошенник действует по одной и той же схеме: делает вид, что переводит со своего счета солидную сумму, а потом соискательницы отдают ему деньги лично в руки. Причем, что самое интересное, все пострадавшие – женщины в возрасте от двадцати трех до сорока четырех лет, с детьми или нет, но ни одна не замужем.
– А мне начинает нравиться этот лжепрезидент!
Настя удивленно взглянула на меня, но я продолжала развивать свою мысль:
– Ты смотри, как психологически грамотно он работает! Ведь в чем отличие незамужней женщины от той, которая скована узами брака? Она сама распоряжается своими деньгами! Ведь согласись, что будь у тебя под боком муж, он бы сразу поинтересовался: «А куда это ты, дорогая, понесла наши кровные?» Пришлось бы объяснять. А когда ситуацию начинаешь проговаривать, в ней сразу высвечиваются все слабые места. Что за банк? Можно ли открыть там счет самостоятельно? Можно ли проверить, что деньги перевели? А здесь мошенник играл на твоем сильном желании найти работу. А когда эмоции идут в дело, разум, как правило, отдыхает.
– Нет, каков все-таки подлец этот Арнольд Борисович, или как его там! – воскликнула Настя. – И самое обидное – такой обаятельный мужчина, просто мечта всех женщин детородного возраста!
– Ты знаешь, и это, наверное, еще одна причина, почему он работает именно с одинокими женщинами. Ну разве найдут они в себе силы усомниться в честности такого красавчика? Ты, кстати, можешь об этом случае статью написать в нашу газету, – предложила я Насте. – Получишь гонорар, правда, не бог весть какой, но все-таки…
– Да какая статья? Мне нужно вернуть эти три тысячи долларов! – устало выдохнула Настя. – Ты думаешь, Андрей поверит хоть одному моему слову, если я расскажу ему, как меня обманули? Он решит, что это я все специально придумала, чтобы выцарапать из него деньги. Я не удивлюсь, если он даже нашлет на меня бандитов долг выбивать…
– Да ты что?! – пришла я в ужас. – На мать своего ребенка?
Настя горестно кивнула, и я увидела, что ее глаза наполнились слезами. Она отвернулась, сделав вид, будто ее что-то жутко заинтересовало на абсолютно голой стене; на самом же деле девушка незаметно смахнула бежавшие по щекам слезы.
Во мне моментально вскипела злость. Да что же это такое творится на белом свете?! Мошенников развелось – не протолкнуться, правоохранительные органы пекутся только о собственном кармане, а бандиты собираются мучить беззащитную женщину из-за каких-то жалких трех тысяч долларов! Нет, всему этому надо положить конец! И похоже, я уже знаю, как действовать.
Вообще-то обычно я лишь записываю рассказ обманутых соискателей, а затем в нашей газете появляется статья с призывом: «Люди, будьте бдительны!» Частенько для полноты картины я лично езжу в «лохотрон» и на собственном опыте убеждаюсь, как ловко работают мошенники. Однако, насколько я знаю, ни разу – ни разу! – нечистоплотный работодатель не был привлечен к ответственности и ни одна фирма не закрылась. Спасение безработных всегда было делом рук самих безработных. Но на этот раз преступник не уйдет от возмездия.
– Слушай, а как ты думаешь, если мы выследим этого Арнольда Борисовича и сдадим его милиции, тебе вернут твои деньги?
Настя скептически усмехнулась:
– С какой это стати?
– Так ведь есть же такая судебная формулировка – «с конфискацией имущества». Разве это самое имущество не отдается пострадавшим?
– Вряд ли Арнольд Борисович хранит деньги под подушкой. Они наверняка уже давно спрятаны в надежном месте, так что окажется, что конфисковывать у него нечего – гол как сокол. Да и к чему это ты интересуешься? Ведь милиция-то не собирается искать афериста.
– Ну, она-то, может, и не собирается, а я как раз настроена его найти. Вот только насчет того, что лично тебе от его поимки толку будет чуть, ты, наверное, права…
Настя недоуменно смотрела на меня, но я решительно продолжила:
– Значит, будем действовать так. Сначала мы выслеживаем Краснянского, а потом шантажируем его тем, что сообщим о нем органам. И только после того, как он отдаст нам твои деньги, мы сдаем его этим бездельникам в милицейских погонах. Ну что, хорошая идея?
– Идея-то замечательная. Но как ты собираешься его выследить? Мы же не знаем о нем ничего: ни имени, ни адреса. Где его искать?
– Да не надо его искать! Он сам нас найдет. Надо только закинуть приманку. И вот этим мы как раз сейчас и займемся. У тебя твое резюме с собой?
– Нет, – покачала головой ничего не понимающая Настя, – но его можно найти на любом «работном» сайте в Интернете, в рубрике «Финансы и аудит».
Я села за компьютер, зашла на сайт и по поисковой системе быстро нашла ее резюме.
– Вот что. Сейчас я от своего имени составлю нечто похожее, обязательно укажу, что не замужем, что хочу большую зарплату, и тоже оставлю резюме на всех сайтах. Арнольд Борисович наверняка их регулярно просматривает, поэтому рано или поздно обязательно должен наткнуться на мое резюме. И если он по-прежнему работает от имени «Гильдии», то я сделаю все, чтобы попасться на его удочку. Когда он придет на встречу со мной, мы его выследим. А дальше – дело техники.
– Какой техники? – уточнила Настя.
– Ну не огнестрельной же. Что-нибудь придумаем по ходу дела. Может, он выйдет на меня еще только через неделю.
Но в этом я ошиблась. Девушка из липового соцопроса, так настойчиво интересовавшаяся моим семейным положением и уровнем доходов, позвонила уже на следующий день. Это лишний раз доказывает, что никогда не следует недооценивать противника.
Глава 3
Мужчина – как унитаз в общественном туалете: либо занят, либо полон дерьма.
Именно к этому выводу сводились все мои рассказы об очередном ухажере, на которого я возлагала огромные надежды – увы, всегда неоправданные. В последний раз, помнится, я поведала одну из таких историй моей подруге Катерине почти год назад (Боже, неужели так давно?!).
– Не надо думать, – вещала я голосом Пифии, – что ты самая умная. Считать, что другие девушки, хваткие лишь до денег, не разглядели его чуткую душу. Вот именно, что разглядели намного раньше тебя и немедленно дали деру. Тем самым сэкономили себе кучу времени и нервов на поиски более подходящего объекта. А ты в это время умилялась тому, что через каждое слово он вставляет «мама». «Какой заботливый сын! И это в наше равнодушное время!» – восторгалась ты, утирая сентиментальную слезу. Пока наконец он не предложил тебе сходить на первое свидание в театр всем втроем: ты, он и его мамочка. Вернее, в обратной последовательности: его мамочка, он и ты. Потому что мамочка у него всегда была, есть и будет на первом месте!
Катерина всегда внимательно меня выслушивала, сочувственно кивала, но сама ничего о личной жизни не рассказывала. И не потому, что не доверяла. Просто эта самая личная жизнь у нее начисто отсутствовала.
Нашей дружбе уже почти двадцать лет. Я познакомилась с Катей Сойкиной в пионерском лагере. Тогда у нее были две тоненькие косички и очки в уродливой пластмассовой оправе. Я сразу же закрепила за ней имя Катерина – такой она показалась мне правильной и серьезной. Позже я разглядела за бесстрастной внешностью робкую и ранимую душу и немедленно взяла соседку по палате под свою опеку. Это покровительство продолжается по сей день. Хотя, если разобраться, еще неизвестно, кто кого опекает. Не представляю, как бы я пережила все свои проблемы на личном фронте, не будь у меня такого великолепного слушателя, готового в любой момент превратиться в жилетку для рыданий.