— Добрый вечер, — приветствует нас брюнет.
Я киваю, Майя радостно улыбается. Конечно, ведь наклевывается вечер «пара на пару». Неудивительно… А вот Шарапов ведет себя совсем не так, как я ожидала.
— О, здравствуй!
Макс поднимается, они здороваются с моим горе-кавалером за руку и даже легонько ударяются плечами. Два этих мужчины — приятели?!
— Здравствуй, Максим. С приездом в город. Не знал, что ты здесь.
Шарапов поднимает уголки губ.
— Я прибыл недавно. Но, наверное, надолго.
Мужчины оканчивают приветствие, Демьян отодвигает стул напротив Майи. Садится и вдруг берет мою руку со стола. Подносит к губам!
— Танечка, привет.
Настала пора обалдеть Шарапову. Хотя если честно, наши с ним глаза одинаково круглые. Демьян пошел в наступление?.. Только этого не хватало. Я тут же забираю у него пальцы. Да уж, придется отшивать этого местного мачо конкретно.
Наедине, конечно. Ох, надеюсь, он не будет злиться и мстить. У меня самой внутри клокочет, хочется конкретно расставить точки. И я бы не постеснялась это сделать, но… Сейчас, когда у меня двое малышей, я стала безумно осторожной. Так что пока просто глотаю ледяную воду. Остыть не только от своих эмоций, но и от прожигающего взгляда Шарапова. Неужели его зацепил жест Демьяна? Или что вероятнее, он меня осуждает?
На сцену тем временем выходит фигуристая певица, по залу рассыпаются аплодисменты. Эх, а ведь вечер мог быть таким приятным. Теперь засиживаться я точно не буду.
— Какая красивая композиция! — громко восхищается Майя. — Я сто лет не танцевала.
Прозрачный намек? А ее лисий взгляд так и обволакивает Макса. Нелогично, но мне хочется хихикнуть. Шарапов кивает.
— Достойный вокал.
Ох, Майя как будто лизнула лимон. Но в мгновение подружка берет себя в руки. Она упертая. Иначе бы не сделала такую карьеру. Майка совсем из простых. Я тоже не с золотой ложкой родилась, но мой папа военный, и у мамы есть образование. А Майина мамочка всю жизнь на прогулочных суднах у мойки с грязной посудой стояла. Отца рядом не было, Майя следила за сестренкой, домом, хорошо училась. В общем, я уважаю ее. Только недавно ее старик-папаша объявился в Питере. И тут она принеслась, помогала ему. Тогда как раз мы познакомились…
Громкий звук развеивает воспоминания. Майина семья легка на помин.
— Мама, — говорит она, — я отойду.
Ну вот, я остаюсь в «чудесной» компании двух мужчин. Один то и дело смотрит на меня с приторной улыбкой, на которую я, наверно, должна прилипнуть как муха на варенье. Другой гуляет глазами по залу ресторана. Высматривает, с кем провести время более приятно, чем с нами? Я, конечно, говорю о Шарапове. Впрочем, какое мне дело до его планов?! Пыхчу и снова глотаю воду.
С уходом Майки над столиком держится тишина. Хоть Демьян и Макс оказались знакомыми, заводить беседу оба не рвутся. Я, пользуясь случаем, списываюсь с Любой, узнаю про их дела. Няня отчитывается, что дети спят, а она читает. Любаша обожает книжки с романтическим уклоном. Да я и сама ими порой балуюсь. И сейчас бы, к слову, хотела оказаться под пледиком с одной из них.
Еще раз вздыхаю над испорченным вечером, но тут меня из раздумий выдергивает громкий голос Демьяна. Мужчина успел придвинуться ближе и вещает прямо в мое ухо.
— А музыка реально ничего. Таня, пошли танцевать.
Он даже не спрашивает, а сообщает. Этого не хватало!
— Нет, Демьян, — говорю вежливо, но достаточно твердо, — я не хочу.
Пусть привыкает к мысли, что «не хочу» — единственное мое чувство ко всей его персоне.
— Пригласи кого-нибудь другого, — добавляю.
Да, ресторан — отличный повод оглядеться по сторонам. Например, за столиком впереди и чуть правее стайка двадцатилетних девочек так и приклеились к нам глазами. Правда, подозреваю, они смотрят на Шарапова, а не на нас с Демьяном. Но может, кто-то клюнет и на статного брюнета, раз уж спортивный шатен прирос к стулу.
— Майю пригласи, — внезапно Макс вклинивается в наш диалог.
Хм, не думала, что он слушал. Подружка тем временем возвращается к нам.
— Май, хочешь потанцевать? — интересуется Максим, пока она не успела сесть.
Лицо приятельницы озаряет счастливая улыбка. Наверняка бедняжка решила, сам Шарапов хочет закружить ее у сцены.
— Да, конечно! — кивает она.
Эх, Майя. Впрочем, я, кажется, спасена.
— Демьян тоже горит желанием, — Макс обрушивает на свою управляющую горькую правду. А дружку дарит ободряющий кивок.