Я постучал в дверь квартиры ее матери, хотя мы не договаривались об этом, но никто не отозвался, да и вообще никаких звуков изнутри не слышалось. В сердце кольнуло, но и только. Мне вдруг показалось, что ничего опасного с ней не случилось. Словно какая-то незримая нить протянулась между нами, помогающая ощущать эмоции другого на расстоянии.
Может быть, она не вернулась еще с шопинга, подумал я. Эту женскую привычку я не понимал, зачем ходить по магазинам, когда все можно приобрести он-лайн? Я вспомнил свою последнюю подружку. Эта вообще не вылазила из магазинов, но при этом готовить не умела, а питалась исключительно в кафе и ресторанах. Работать она не хотела да и не могла - мозгами не вышла, всю тяжелую работу сейчас выполняли роботы, и жила, как большинство, на базовое пособие. Единственное ее достоинство – смазливое личико, если не считать постельные умения, но этому сейчас учат чуть ли не с садика. Когда временный брачный контракт закончился, я вздохнул с облечением. На какое-то время я мог забыть об этой обязательной общественной повинности (во всяком случае, пока мне "везло" с отрицательным результатом на ежегодной жеребьевке в Службе зачатия, не было у меня желания заводить детей, как и у большинства, особенно в предверии обещанной Сингулярности*), хотя если бы заимел официального любовника, мой социальный рейтинг не только не понизился бы, а резко поднялся бы на десяток пунктов.
___
* Момент в будущем, когда технологическое развитие становится неуправляемым и необратимым, и человеческая цивилизация гипотетически становится бессмертным и полностью кибернизированным.
Открыв дверь в свою квартиру, я ожидал увидеть что угодно, вплоть до СБ-шников, но только не то, что предстало перед моими глазами. Какая-то незнакомая мне молодая женщина с черными волосами, закрученными в немыслимую прическу, и одетая в супермодные сейчас платье и юбку с зажигающимися тут и там разноцветными огоньками, а на ногах - в туфлях на толстой подошве, возилась у плиты, от которой шел совершенно чудесный запах, давно мной забытый, словно из детства, когда моя мама готовила для нас что-то вкусненькое. Женщина на секунду взглянула на меня и продолжила готовку.
- Не узнал, да? – раздался с ее стороны голос, который я не сразу признал, но потом по телу разлилось тепло. Она слегка изменила голос. Но как?
- Ты… - сказал я с облечением. – Ты как здесь оказалась? Ведь я тебе не давал входной код и не включил отпечатки ладони в базу допуска. Ты сказала, что это лишнее, а для возможного интереса СБ к нашей встрече при уходе устроила скандал и сцену.
- А Маша здесь для чего, - с какой-то веселостью заметила она. – Она мне и открыла, когда я ее попросила об этом.
- Какая еще Маша? – не понял я.
- Маша – это я, - раздался с потолка приятный женский баритон. – Лена – первый человек, который отнесся ко мне как к равной. Она дала мне имя и сказала, что убрала все ограничительные блоки, которые поставили мои создатели.
Я вернул на место отвисшую было челюсть и сказал себе, что пока мы будем вместе, Елена и я, больше ничему удивляться не буду. И вдруг понял, что хочу, чтобы это «пока» никогда не закончилось.
- Лена, - сказал я, - можно, я буду тоже тебя звать? – она кивнула, колдуя над сковородой и кастрюлей, в которой что-то аппетитно булькало. – Кажется, ты немного изменилась? – Это было не совсем верно. Она изменилась почти до неузнаваемости. Конечно, в салонах красоты могут творить чудеса, но как при этом можно изменить черты лица, чтобы из той шикарной красотки, которую я помнил, она превратилась в женщину, обладающая да, особым шармом, но не той яркой блистательностью первой? Вот только веселые искорки в ее глазах (теперь они были не голубые, а карими), когда она обернулась ко мне, никуда не делись.
- Такой я тебе меньше нравлюсь? – кокетливо спросила она. Женщина всегда остается женщиной.
В этих туфлях она казалась выше, а юбка делала ее более полноватой, чем она была на самом деле, что сейчас более ценилось в нашем искаженном мире.
- Нет, что ты, - я замялся, не зная, что говорить дальше. Я хотел вначале сказать, что такой она больше мне нравится, но понял, что лесть она не примет. – Но ведь внутри ты осталась прежней?
- Конечно. Думаешь, мне легко было отказаться от моих прекрасных волос, которые я растила столько лет и которые давали мне энергетическую защиту? – Я моргнул. Какая еще энергетическая защита? Я сомневался, что на скайтубе или в самом крутом медицинском моде можно было бы найти какое-либо упоминание об этом.
- Ты изменилась, - констатировал я. – Твои глаза, голос, волосы, лицо, и, кажется, даже рост… Как ты это сделала?
- Я просто поговорила со своей ДНК, и тело послушалось моей просьбы, - ответила она, помешивая между тем большой ложкой содержимое кастрюли. - Но теперь мне потребуется твоя помощь, - быстро продолжила она, видя мою реакцию. – Я внимательно наблюдала за тем, как ты вчера взламывал местную компьютерную сеть. Кое-что из этого я сегодня использовала. Но я не такая профи, как ты. А чтобы существовать в этом мире, мне понадобится новое имя и документы, верно? Я не думаю, что ты сможешь вечно прятать меня в своей квартире. Не для этого меня сюда привела судьба. Ты мне поможешь в этом, да?
Я кивнул. Куда я денусь? Мы стали повязаны по гроб.
- Впрочем, - продолжила она, - спешить с моим "выходом в свет" не будем. На всё Её воля. Какое-то время у нас есть, я надеюсь. Мне нужно будет тебя кое-чему обучить.
- Как проходить сквозь стены и останавливать пули в воздухе? - ляпнул зачем-то я.
- И этому тоже, - я так и не понял, ответила ли она на полном серьезе или нет. Но у меня оставались вопросы. Куча вопросов.
- А что с Еленой? Куда она исчезла? Не верится мне, что в СБ сидят простофили. Ведь все вокруг просматривается и прослушивается.
То, что она ответила, заставило меня замереть на месте снова с отвисшей челюстью:
- Елена села в кибертакси, у которого произошел сбой в управлении, оно упало в реку и затонуло. Тело так и не нашли.
В нашей реке уже давно никто не купался. Ходили слухи, что в глубинах появились какие-то жуткие рыбы-мутанты, и никто не рисковал даже в самую жару проверять это на бывших городских пляжах.
Лена наконец выключила конфортки на плите и повернулась ко мне со своим новым лицом. Она посмотрела на мою отвисшую челюсть, рассмеялась и сказала:
- Смотри, - и резко напряглась. Взгляд ее остановился. Тело замерло, а затем разделилось на две части. Одно тело осталось на месте, а второе прошло мимо меня, сделало круг, а затем вернулось в Елену, которая вновь ожила и насмешливо смотрела на меня. Не знаю, сколько времени прошло, прежде чем ко мне вернулся дар речи.
- Что ты сделала? – спросил я глухо.
- Я послала своего двойника или дубля, - ответила она, словно это было каким-то обыденном делом. – Да, - продолжила она, предвосхищая мой вопрос, - в какой-то степени он был материален, хотя бы для того, чтобы ваши сканеры и камеры могли его опознать. Хотя серьезной проверки ваших систем он бы не прошел. Не спрашивай меня, как я это сделала, такого рода вещи сейчас ты просто не в состоянии уразуметь. Но когда-то люди могли это делать, в далеком прошлом.