Розалинда небрежно махнула рукой.
– Завтра утром я смогу поспать подольше. Bonne nuit[15].
Джульетта вышла из комнаты и, закрыв за собой дверь, снова взяла свою корзинку. Слова Розалинды вызвали у нее смутное беспокойство, но она попыталась подавить свои опасения, как делала всегда, потому что иначе ее раздавил бы тот груз, который лежал на ее плечах. Быстро шагая, она выскользнула из дома и с тихим щелчком затворила за собой парадную дверь.
– Что я творю, – пробормотала она, говоря сама с собой. Над ее головой сияла луна, освещая подъездную дорогу. – И ради чего? Чтобы к моей голове приставили пистолет, вот ради чего.
Она села в автомобиль и разбудила шофера, дремавшего на водительском месте.
– Продержись еще немного, ладно? – сказала Джульетта. – Я бы не хотела попасть в аварию.
– Не беспокойтесь, мисс Цай, – весело ответил шофер, сразу же встрепенувшись. – Я довезу вас до кабаре благополучно.
Шофер думал, что пунктом назначения является кабаре, что именно туда она ездит во время своих полночных вылазок раз в неделю. Он парковался и ждал перед кабаре, а Джульетта, зайдя внутрь, выходила через заднюю дверь и дальше шла пешком, пока не доходила до схрона. Обычно проходило не больше получаса, прежде чем она возвращалась и снова садилась в ждущий ее автомобиль. Шофер привозил ее домой, а затем отправлялся в собственную квартиру, чтобы поспать до того, как заступить на утреннюю смену. И никто из Алой банды не знал, где Джульетта бывает на самом деле.
Она заглянула в переднюю часть автомобиля.
– Ты поел?
Шофер замялся.
– В шесть у меня был небольшой перерыв…
Джульетта потрясла пакетом с большим мясным пельменем, одним из многих, которые она купила у уличного торговца. Все равно Маршалл Сео не сможет за два дня съесть пять таких пельменей, и они испортятся.
– Он немного остыл, – сказала Джульетта, когда шофер робко взял пакет. – Но он остынет еще больше, если мы будем долго добираться до кабаре, где ты сможешь его съесть.
Шофер захохотал и поехал быстрее. Они мчались по улицам – как всегда оживленным, несмотря на поздний час. Здания, мимо которых они проезжали, сверкали огнями, женщины в ципао, не обращая внимания на холод, высовывались из окон и махали своими шелковыми носовыми платками. Пальто Джульетты было таким длинным, что полностью закрывало ее платье, и таким плотным, что скрывало бесформенность американских фасонов.
Наконец они доехали и остановились на некотором расстоянии от кабаре, где всегда парковались, чтобы избежать потока мужчин, входящих в двери и выходящих из них. В первый раз шофер предложил проводить Джульетту, но это предложение застыло у него на губах, когда она достала из ботинка пистолет, положила его на пассажирское сиденье и сказала, чтобы он отстреливался, если на него нападут. Было легко забыть, кто она такая, когда она сидела на заднем сиденье, разглядывая свои ногти. Но сделать это было куда труднее, когда она вылезала из автомобиля и снова становилась гордой наследницей Алых.
– Запри двери, – приказала Джульетта, одной рукой держа корзинку, а другой стуча по стеклу. Шофер запер двери, одновременно откусив кусок пельменя.
Джульетта шла вперед, стараясь держаться в тени. Плюсом зимы было то, что на нее почти никто не смотрел: людям не нравилось надолго поднимать взгляд, поскольку ветер резал глаза, и они предпочитали глядеть на свои ботинки. Джульетта всегда добиралась до убежища Маршалла без особых хлопот, но сегодня она была на взводе и то и дело оглядывалась, боясь, что шум, доносящийся сзади, производит не последний трамвай, а автомобиль, в котором сидит кто-то, кто за ней следит.
Наверное, это из-за того разговора о шпионе.
– Это я, – тихо произнесла Джульетта, наконец дойдя до места и два раза постучав в дверь. Не успела она опустить кулак, как дверь отворилась и вместо того, чтобы впустить ее, Маршалл высунулся наружу.
– Свежий воздух! – театрально воскликнул он. – А я уже думал, что больше никогда его не почувствую.
– Hajima![16] – рявкнула Джульетта и втолкнула его внутрь.
– О, теперь мы говорим по-корейски? – От толчка Джульетты Маршалл споткнулся, но быстро оправился и, шаркая, прошел вглубь квартиры. – Притом всего-навсего ради меня? Я польщен.
– Какой же ты доставучий. – Джульетта закрыла дверь и заперла ее на все три засова. Поставив корзинку на стол, она торопливо подошла к окну и посмотрела в узкую щель между досками, которыми оно было заколочено изнутри. Там никого не было, значит, им ничего не грозит. – Я убью тебя во второй раз просто затем, чтобы посмотреть, как тебе это понравится.