– Так напиши им письмо от моего имени. Что мне очень жаль и все такое.
На самом деле мне не жаль. Однако я все равно ничего не могу изменить.
– Эзра, ты понимаешь, что мы имеем дело с офигенным концерном?
– Отсюда следует, что извинений недостаточно?
Я по-прежнему нахожу забавным, что из моего проступка раздули такую драму. И если «Статус» из-за пары исчезнувших сердечек сразу посылает адвокатов, я, честно говоря, рад, что больше не делаю им рекламу.
– О да, «простите меня, я дурак, больше это не повторится» в любом случае часть плана. Само собой, ты должен явиться к ним лично и, если потребуется, встать на колени. Мы оба знаем, что судебный иск и шум, который поднимется в прессе, – последнее, что ты хочешь. Потому что речь идет не о твоих картинах. А о тебе.
Я закрываю глаза. Вот черт!
На несколько действительно неприятных секунд в кабинете Льюиса воцаряется тишина. Только часы тикают на стене. Мне уже не смешно. Может быть, мое время действительно истекло?
– Эзра!
Я киваю. Еле заметно. И все же киваю.
– Это следует понимать как «да»?
– Это следует понимать как «если потребуется».
– Отлично! Ты проиллюстрируешь новый специальный выпуск «Статуса». В счет возмещения ущерба. Все, что я смог для тебя выбить. Ты распаковываешь карандаши, они отзывают иск.
На сей раз я не киваю. Ни за что!
– Это принуждение!
– Неужели?
Льюис захлопывает ноутбук. Статьи обвинений исчезают из моего поля зрения. К сожалению, они никуда не делись. Такие вещи не растворяются просто так; не всякую проблему можно замазать белой краской и заставить исчезнуть…
Льюис щелкает пальцами, прерывая поток моих мыслей.
– Как по мне, это чертовски простое решение, позволяющее устранить проблему, – сухо поясняет он. – Если тебя вытащат в суд, люди узнают, кто ты. Однако всего пара симпатичных иллюстраций – и можешь дальше сохранять свое инкогнито.
– Ладно, – произношу я тихо, хотя внутри все противится. – Согласен.
– Верное решение! – Льюис одним движением руки сметает со стола газеты, и стопка с громким стуком падает в корзину для бумаг. – Детали тебе пояснит шеф-редактор «Статуса». Будешь работать в паре с кем-то из его журналисток. И я прошу – ради себя, ради меня, ради моего и без того повышенного давления – просто сделай свою работу. Без всяких новых скандалов, без средних пальцев, без…
– Не горячись, – упреждаю я его. – Будет исполнено.
Глава 2
Эми
– Мисс? Можно попросить вас последовать за мной?
Я с трудом сглатываю, собираю все свое мужество и мотаю головой.
– Нет. Сначала я хочу с ним поговорить!
Ненавижу, когда голос дрожит. Вдобавок глаза щиплет невыносимо, и все же я сдерживаю слезы. Иначе кто меня воспримет всерьез?
Секретарь советника Уолби смотрит на меня непонимающе. Я упорно отказываюсь идти с ним, и тогда он раздраженно качает головой и хватается за телефон.
– К сожалению, вы не оставляете мне выбора. Если не покинете добровольно здание мэрии, я звоню в полицию.
До меня уже дошло, что он не блефует, но я не трогаюсь с места. Не показывай страха, Эми! Если ты сейчас струсишь, этого не сделает никто!.. Я расправляю плечи. Неопреновый костюм для плавания сковывает движения; я только теперь начинаю понимать, что промокла до нитки. А еще босая и вся в песке.
Пол в западном крыле мэрии застелен светлым персидским ковром, и на нем отчетливо видны следы грязных ступней – доказательство того, что я пробежала через весь этаж. До кабинета Уолби, советника по охране окружающей среды. Однако его на месте нет; во всяком случае, так утверждают сотрудники.
Я поднимаю глаза к потолку, чтобы предательские слезы не вырвались наружу и не покатились по щекам. Больше ничего не чувствую – и в то же время чувствую все. Бессмысленно чего-то требовать и на что-то надеяться; резервного плана тоже нет. Зато каждым миллиметром кожи я ощущаю высохшую морскую соль, мокрые волосы и особенно одну непокорную прядку, которая упорно липнет к ресницам, хотя я уже в пятый раз дрожащими пальцами заправляю ее за ухо.
В животе завязываются узлом ярость и тоска. Ничего не изменить. Последний шанс упущен…
Несколько часов спустя я сижу в полицейском участке и пялюсь через решетку камеры на мигающий автомат с напитками.
Вспыхнул.
Погас.
Снова вспыхнул, на сей раз с противным звуковым сигналом.
Погас.
Кажется, мой пульс уже синхронизировался с хаотичным ритмом неисправного светодиода.
– Вы должны уметь как-то отслеживать сигнал! – внезапно доносится пронзительный женский голос.