Тимур Георгиевич упруго вскочил с дивана и обнял жену. Шурочка прильнула к нему и разревелась. Но избежать объяснений не удалось. Шурочка отодвинулась от Тимура Георгиевича, уперевшись в его грудь руками.
– Почему ты ушёл?
Тимур Георгиевич потоптался на месте, но видя стальную решительность в глазах жены, из голубых превратившихся в серые, произнёс:
– Он уже большой. Голова. Руки. Всё понимает…
Больше смущённый, что было совершенно для него не свойственно, Тимур Георгиевич добавить ничего не смог. Не признаваться же, в самом деле, что силы воли сдержаться, лёжа рядом с горячим телом жены, вдыхая её чарующий запах, у него не хватит, а заниматься любовью на глазах у сына как-то стыдно?
– Ты о ребёнке? – удивилась Шурочка, глаза которой мгновенно высохли, – Так ты из-за него ушёл? – и она рассмеялась.
А потом положила одну руку мужа на свой живот и сказала, заглядывая ему в глаза:
– Он должен всё время ощущать нашу любовь!
Взяла за вторую руку и вернула в супружескую постель. И там они любили друг друга долго и нежно. А какую любовь имела в виду Шурочка под словом «наша» – их между собой, или их, как родителей, к сыну, осталось за скобками. Обоим очень хотелось, чтобы в их жизни присутствовала и та, и эта, но оба пока были не готовы поговорить об этом друг с другом.
17 – фразеологизм, означающий «Не зная правильного ответа, сказать что-то наугад и угадать», связан с древнейшими представлениями о небе как о тверди, которую можно потрогать пальцем.
18 – происхождение данного фразеологизма связывают не только с портняжным делом, где портные предварительно подготовленные детали изделий сшивают для примерки, так как белые (а во французском варианте голубые) нитки отличаются от изделия по цвету, то хорошо заметны на его фоне, но и с юриспруденцией, где вся доказательная база по какому-либо делу собирается в одну папку, прошивается белыми нитками, их концы заклеиваются бумагой и ставится печать, которая обязательно должна попасть частично на бумагу, а частично на нитки. Т.о. получается, невозможно произвести подмену документов дела так, чтобы это было незаметно.
19 – всего чуть более 100 лет назад выстиранное белье нередко предпочитали не гладить утюгом, считая, что глажка может его испортить, а выкатывать скалкой до полной гладкости. Прачки-искусницы знали, что хорошо прокатанное белье имеет отличный, свежий вид, даже если стирка произведена не совсем блестяще. Второй вариант происхождения этого выражения от слов: «мыт» – сбор или налог и «кат» – палач. Т.е. «Не хочешь по-хорошему – будет по-плохому».
21
В конце августа Шурочка родила сына. Назвали Львом. Лёвушкой. Потому что родился в последний день этого знака Зодиака за 15 минут до полуночи.
Роды прошли тяжело. Шурочка почувствовала периодическую тяжесть в пояснице с утра, но то, что это начались схватки, не поняла. К вечеру боль обострилась. Болела уже вся область от поясницы до копчика. Шурочка в панике вызвала мужа. Тимур Георгиевич сорвался с работы и сам отвёз жену в роддом.
В предродовой палате на 8 человек койки были заняты все, и каждая женщина справлялась с болью по-своему. Кто-то, кто, видимо, рожал не в первый раз, между схватками ходил по палате. Одна женщина так судорожно цеплялась за спинку кровати, что, казалось, её голова вот-вот проскочит между её прутьями и там и застрянет. Шурочка поглядывала на своих соседок и копировала позы, чтобы найти для себя наиболее удобную. Больше всего ей подошло лечь на бок и закинуть одну ногу на спинку кровати. Сначала было как-то стыдно так лежать, но боль взяла своё, и Шурочка на стыд плюнула. Периодически в палату заходила медсестра, проверяла у женщин раскрытие матки и уводила кого-нибудь из рожениц с собой. В её присутствии женщины, почему-то, стонали громче.
Шурочка с ужасом почувствовала, как у неё потекла жидкость между ног. Она сначала сконфузилась, подумала что описалась, но мочой не пахло, и она поняла, что у неё отошли воды. Испугалась за ребёнка и начала в панике звать медсестру. Медсестра явилась не сразу, недовольная – «Что это, мамаша, Вы тут орёте? Вы тут не одна!». Осмотрела Шурочку, помогла встать с кровати и повела по коридору. Одной рукой Шурочка судорожно цеплялась за медсестру, другой поддерживала живот. По коридору шла в раскоряку, а по её ногам продолжали сочиться остатки родовых вод.