Этотъ кто-то оказался маленькой швеей съ ея неизмѣнной корзиночкой на одной рукѣ и съ костылемъ въ другой. Ея зоркіе глазки замѣтили мистера Фледжби прежде, чѣмъ онъ замѣтилъ ее. Онъ собирался было захлопнуть передъ нею дверь, и въ этомъ намѣреніи ему помѣшало не то, что она уже входила, а то, что она привѣтливо закивала ему, какъ только онъ взглянулъ на нее. Воспользовавшись его промедленіемъ, она такъ проворно вскарабкалась по ступенькамъ, что мистеръ Фледжби не успѣлъ еще придумать, куда бы ему спрятаться отъ нея, какъ она уже стояла передъ нимъ въ конторѣ.
— Здравствуйте, сэръ, — сказала миссъ Ренъ. — Дома мистеръ Райя?
Фледжби развалился на стулѣ въ позѣ человѣка, истомившагося ожиданіемъ.
— Должно быть, онъ скоро вернется, — отвѣчалъ онъ. — Онъ какъ-то вдругъ исчезъ и оставилъ меня одного дожидаться… Мнѣ знакомо ваше лицо, я васъ, кажется, уже видѣлъ гдѣ-то.
— Видѣли разъ, если глаза были. (Придаточное предложеніе миссъ Ренъ произнесла вполголоса.)
— Ага, это когда вы забрались сидѣть на крышу дома? Помню. Какъ поживаетъ вашъ другъ?
— У меня вѣдь не одинъ на свѣтѣ другъ, сэръ… Какой другъ?
— Ну, все равно, подруга, — поправился мистеръ Фледжби, прищуривая одинъ глазъ. — Та или другая изъ вашихъ подругъ, все равно. Ну, какъ онѣ? Живутъ помаленьку?
Миссъ Ренъ немножко смутилась, однако отпарировала шутку, послѣ чего усѣлась въ уголь за дверью, поставивъ корзинку къ себѣ на колѣни. Терпѣливо прождавъ съ четверть часа, она сказала:
— Простите, сэръ: я всегда заставала мистера Райю въ этотъ часъ и потому всегда прихожу въ этотъ часъ. Мнѣ нужно только купить мои матеріалы — остатковъ мишуры на два шиллинга. Не будете ли вы такъ любезны отпустить мнѣ мой товаръ и я побѣгу опять къ своей работѣ.
— Мнѣ… отпустить вамъ товаръ?! — переспросилъ, поворачивая къ ней голову, Фледжби, безцѣльно смотрѣвшій въ окно и ошупывавшій свою щеку. — Неужто вы и впрямь воображаете, что я имѣю какое-нибудь отношеніе къ этому заведенію?
— Воображаю? — воскликнула миссъ Ренъ. — Онъ говорилъ въ тотъ разъ, что вы хозяинъ.
— Это старый-то- черный пѣтухъ говорилъ? Райя?.. Мало что онъ скажетъ!
— Но вѣдь вы то же самое говорили или по крайней мѣрѣ держали себя, какъ хозяинъ, и не оспаривали его, — возразила миссъ Ренъ.
— Это одна изъ всегдашнихъ его штукъ, — проговорилъ Фледжби, холодно пожимая плечами. — Онъ вѣдь извѣстный штукарь, развѣ вы не знаете? Онъ мнѣ сказалъ тогда: «Подымитесь на крышу, сэръ, и я вамъ покажу хорошенькую дѣвушку. Только помните: я буду называть васъ хозяиномъ». Ну вотъ, я поднялся на крышу и увидѣлъ дѣвушку (она въ самомъ дѣлѣ стоила того, чтобъ взглянуть на нее), и онъ все время звалъ меня хозяиномъ. Зачѣмъ это — я не знаю. Онъ и самъ не знаетъ, я думаю. Онъ любитъ фокусничать изъ любви къ искусству, потому что, — прибавилъ Фледжби, помолчавъ и подбирая выраженіе, — онъ такой фокусникъ, что перещеголяетъ любого фигляра на подмосткахъ.
— Охъ, голова моя, бѣдная моя голова! — вскрикнула маленькая швея, схватившись за голову обѣими руками, какъ будто она у нея готова была лопнуть. — Нѣтъ, вы не можете думать того, что сказали!
— Могу, моя крошка, и думаю, увѣряю васъ, — сказалъ Фледжби.
Этотъ отвѣтъ былъ не только дальновиднымъ дипломатическимъ ходомъ со стороны мистера Фледжби на случай, если бы его тутъ засталъ какой-нибудь другой посѣтитель, но и отместкой миссъ Ренъ за ея чрезмѣрную наблюдательность, а также и маленькимъ образчикомъ его юмористики по отношенію къ старику-еврею. «Онъ жидъ, ему, значитъ, не привыкать-стать къ худой славѣ. Правда, я извлекаю изъ этого выгоду, но я вѣдь ему и плачу. А я даромъ платить не намѣренъ». Таково было обычное разсужденіе мистера Фледжби, когда дѣло шло о его торговыхъ операціяхъ; теперь же его злорадное чувство къ старику еще обострилось тѣмъ, что тотъ осмѣлился имѣть отъ него тайну, хотя противъ тайны самой по себѣ онъ ничего не имѣлъ, ибо она доставляла непріятность кой-кому другому, кого онъ не любилъ.
Миссъ Ренъ, въ терпѣливомъ ожиданіи, сидѣла за дверью, уставившись въ полъ, съ огорченнымъ лицомъ. Въ комнатѣ долго царило молчаніе, какъ вдругъ выраженіе лица мистера Фледжби показало, что онъ увидѣлъ сквозь верхнюю стекляную половину двери кого-то, замѣшкавшагося у входа въ контору. Затѣмъ послышался шорохъ, легкій стукъ въ дверь, и еще шорохъ и стукъ. Фледжби дѣлалъ видъ, что не слышитъ. Дверь наконецъ пріотворилась, и въ нее заглянуло сухое маленькое личико низенькаго, добродушнаго вида, стараго джентльмена.