Ляйтвудъ только головой качалъ, не зная, что сказать. Весь тонъ этой простодушно откровенной аргументаціи былъ до того убѣдителенъ, что — какъ ни странно — она не производила впечатлѣнія увертки.
Вдругъ за наружной дверью послышался шорохъ, потомъ слабый, нерѣшительный стукъ, какъ будто кто-то нащупывалъ скобку.
— Должно быть, какой-нибудь шелопай тамъ лампу задулъ, — сказалъ Юджинъ. — Я съ удовольствіемъ вышвырнулъ бы его съ площадки прямо на дворъ безъ всякихъ промежуточныхъ церемоній. Надо пойти посмотрѣть: я сегодня дежурный.
Ляйтвудъ едва успѣлъ отмѣтить про себя небывалый проблескъ энергіи, съ какою его другъ говорилъ о своемъ рѣшеніи найти эту дѣвушку, — проблескъ, погасшій съ послѣднимъ звукомъ произнесенныхъ имъ словъ, — какъ Юджинъ воротился, сопутствуемый позорной тѣнью человѣка, дрожащаго съ головы до ногъ и кутающагося въ засаленныя, грязныя лохмотья.
— Этотъ интересный джентльменъ — сынокъ одной знакомой мнѣ леди: ребенокъ, испытывающій материнское сердце, ибо онъ имѣетъ свои слабости. — И Юджинъ представилъ: — Мистеръ Мортимеръ, мистеръ Куклинъ.
Онъ не зналъ фамиліи старика, такъ какъ фамилія маленькой швеи была вымышленная, но отрекомендовалъ его съ своей обычной непринужденностью подъ первою кличкой, пришедшей ему въ голову по ассоціаціи идей.
— По всѣмъ повадкамъ мистера Куклина (хоть въ нихъ и мудрено бываетъ разобраться) я заключаю, что онъ желаетъ сдѣлать мнѣ какое-то сообщеніе, — продолжалъ Юджинъ, пока Ляйтвудъ съ удивленіемъ разглядывалъ жалкаго посѣтителя. — Я уже намекнулъ мистеру Куклину, что мы съ тобой вполнѣ довѣряемъ другъ другу, и просилъ его объясниться здѣсь.
Несчастное существо испытывало большое стѣсненіе отъ того, что ему нужно было держать въ рукахъ остатки своей шляпы. Поэтому Юджинъ, недолго думая, швырнулъ шляпу въ уголъ, а гостя усадилъ на стулъ.
— Придется, кажется, подмазать мистера Куклина, иначе намъ не выжать изъ него ничего, что имѣло бы человѣческій смыслъ, — сказалъ онъ. — Водки, мистеръ Куклинъ, или?..
— Рому на три пенса, — сказалъ мистеръ Куклинъ.
Благоразумная порція этого горячительнаго была поднесена ему въ рюмкѣ, и онъ препроводилъ ее ко рту съ безчисленными спотыканьями и уклоненіями отъ прямого пути.
— У мистера Куклина, я вижу, порядкомъ развинтились нервы, — замѣтилъ Юджинъ. — И, соображая всѣ обстоятельства, я нахожу полезнымъ слегка его окурить.
Онъ досталъ изъ-подъ камина лопаточку, загребъ немного горячаго угля и, взявъ изъ стоявшей на каминѣ коробочки курительнаго порошку, бросилъ его на лопаточку, послѣ чего принялся съ полнѣйшимъ хладнокровіемъ покачивать ее передъ особой мистера Куклина, дабы отдѣлить ее, такъ сказать, отъ себя.
— Господи, спаси насъ и помилуй! Ну что за чудакъ этотъ Юджинъ! — воскликнулъ, хохоча, Ляйтвудъ. — Объясни, ради Бога, зачѣмъ къ тебѣ явился этотъ несчастный?
— А вотъ услышимъ, — сказалъ мистеръ Рейборнъ, внимательно наблюдая за лицомъ посѣтителя. — Ну, теперь говорите. Не бойтесь. Въ чемъ дѣло, мистеръ Куклинъ?
— Ми-стъ Рей-брнъ! — выговорилъ гость сиплымъ голосомъ и тяжело ворочая языкомъ. — Вѣдь это вы ми-стъ Рей-брнъ, — такъ, что ли? — прибавилъ онъ съ посоловѣлымъ взглядомъ.
— Онъ самый. Смотрите на меня. Ну, что же вамъ угодно?
Мистеръ Куклинъ какъ-то весь съежился на своемъ стулѣ и произнесъ шепотомъ:
— Рому на три пенса.
— Сдѣлай милость, Мортимеръ, подмажь его еще. У меня руки заняты лопаточкой, — сказалъ Юджинъ.
Такая же порція была снова налита въ его рюмку, и онъ доставилъ ее по назначенію такими же окольными путями. Вытянувъ весь ромъ, онъ съ явнымъ опасеніемъ превратиться снова въ комокъ, если не поторопится, приступилъ къ дѣлу:
— Ми-стъ Рей-брнъ! Хотѣлъ васъ локтемъ подтолкнуть, да вы не допустили. Вамъ адресъ нуженъ? Вы желаете знать, гдѣ она живетъ? Желаете, ми-сть Рей-брнъ?
Юджинъ бросилъ быстрый взглядъ на своего друга и отвѣтилъ сурово:
— Желаю.
— Я тотъ человѣкъ, который вамъ это устроить, — объявилъ мистеръ Куклинъ, пытаясь ударитъ себя кулакомъ въ грудь, но вмѣсто того угодивъ себѣ въ скулу подъ самымъ глазомъ. — Тотъ самый человѣкъ, ми-стъ Рей-брнъ, который все устроитъ.
— Что такое устроитъ? — спросилъ все такъ же сурово Юджинъ.
— Достанетъ адресъ.
— Адресъ при васъ?
Съ самымъ добросовѣстнымъ поползновеніемъ на гордость и достоинство мистеръ Куклинъ помоталъ головой, возбуждая въ слушателяхъ самыя пріятныя ожиданія, и затѣмъ отвѣтилъ такъ, какъ будто это было самое радостное, что онъ могъ сообщить: