Совершенно не замечая эффекта, произведенного появлением фонаря, мистер Боффин поставил его себе на колени и, достав коробку спичек, неторопливо зажег в нем свечу, задул горящую спичку и бросил ее в камин.
— Хочу пройтись по двору и вокруг дома, Вегг, — объявил он. — Вы мне не нужны. Я с этим самым фонарем сделал в свое время сотни… нет, тысячи таких обходов.
— Но я не могу, сэр, никоим образом не могу, — учтиво начал было Вегг, но тут мистер Боффин, который поднялся с места и направился к двери, остановил его:
— Я уже сказал, что вы мне не нужны, Вегг.
Вегг сделал вид, словно только теперь сообразил, что именно от него требуется. Ему не оставалось ничего другого, как выпустить мистера Боффина и запереть за ним дверь. Но едва тот очутился за порогом, мистер Вегг стиснул Венуса обеими руками и произнес задыхающимся шепотом, словно его душили:
— Мистер Венус, надо за ним идти, надо за ним следить, нельзя выпускать его из виду ни на минуту!
— Но почему же? — спросил Венус, тоже задыхаясь.
— Приятель, вы могли заметить, что я был немножко взвинчен сегодня вечером. Ведь я кое-что нашел.
— Что же вы нашли? — спросил Венус, вцепившись в Сайласа обеими руками так, что они застыли в нелепой позе, схватившись словно два гладиатора.
— Сейчас уже некогда вам рассказывать. Он, должно быть, пошел искать. Сейчас же надо идти следить за ним!
Выпустив друг друга из объятий, они подкрались к двери, тихонько ее открыли и выглянули наружу. Ночь была облачная, и черные тени насыпей делали двор еще темней.
— Если он не дважды мошенник, зачем ему потайной фонарь? — шептал Вегг. — Нам было бы видно, что он там делает, если бы с ним был простой фонарь. Тихонько, вот сюда.
Оба осторожно крались за мистером Боффином по тропинке среди мусора, утыканной по краям осколками битой посуды. Они слышали характерный шум его шагов и треск шлака под его ногами.
— Наизусть знает всю свалку, — прошептал Сайлас, — ему и фонарь не нужен, черт бы его взял!
Однако Боффин приоткрыл фонарь в ту же самую минуту и осветил им первую насыпь.
— То самое место? — спросил Венус шепотом.
— Горячо, — ответил Сайлас так же тихо. — Очень даже горячо. Я так и думал, что он за этим пошел. Что это такое у него в руке?
— Лопата, — отвечал Венус. — А работать лопатой он умеет раз в пятьдесят лучше, чем мы с вами.
— А если он будет искать, да не найдет, тогда что нам делать, приятель? — задал вопрос Вегг.
— Прежде всего подождем, что у него выйдет, — сказал Венус.
Совет оказался кстати, потому что Боффин снова прикрыл фонарь, и насыпь осталась в темноте. Через несколько секунд он снова приоткрыл фонарь, и стало видно, что он стоит у подножия другой насыпи, постепенно поднимая фонарь все выше и выше, так, чтобы можно было рассмотреть всю насыпь.
— Вряд ли это и есть то самое место, — сказал Венус.
— Нет, теперь опять холодно, — ответил Вегг.
— Мне пришло в голову, — прошептал Венус, — может, он смотрит, не копал ли тут кто-нибудь без него.
— Тише! — остановил его Вегг. — Теперь холодно, еще холоднее! Совсем замерз!
Это восклицание было вызвано тем, что мистер Боффин опять прикрыл фонарь, потом опять открыл, и стало видно, что он стоит возле третьей насыпи.
— Как, он лезет на насыпь? — сказал Венус.
— И лопата с ним! — заметил Вег.
Проворной рысью, словно лопата на плече подгоняла его, будя старые воспоминания, мистер Боффин поднимался по «извилистой дорожке» на ту самую насыпь, которую он описывал Сайласу Веггу в тот первый вечер, когда они начали разрушаться и падать. Вступив на эту дорожку, он прикрыл фонарь. Оба друга последовали за ним, низко нагнувшись, так, чтобы их фигуры не были заметны на фоне неба, когда он снова засветит свой фонарь.
Венус шел впереди, таща на буксире Вегга, чтобы помочь ему, если его непослушная нога застрянет в какой-нибудь яме. Они как раз вовремя заметили, что Золотой Мусорщик остановился перевести дух. Разумеется, они тоже остановились в тот же миг.
— Это и есть его собственная насыпь, — переведя дыхание, прошептал Вегг, — вот эта самая.
— Да ведь они все три его собственные, — возразил Венус.
— И он так думает, но только привык считать своей вот эту, потому что она с самого начала была ему оставлена; ее одну он унаследовал по завещанию.
— Когда он засветит фонарь, — сказал Венус, ни на минуту не спуская глаз с темной фигуры Боффина, — нагнитесь пониже и держитесь ближе ко мне.
Тот опять двинулся вперед, а они опять пошли за ним. Взобравшись на верхушку насыпи, он приоткрыл фонарь — но не совсем — и поставил его на землю. На верхушке насыпи был воткнут кривой, облезлый шест, видимо простоявший там уже много лет. Близко к этому шесту стоял фонарь, освещая нижнюю часть шеста и небольшой клочок земли, а далее тоненький и яркий луч света уходил в пространство, ничего не освещая.
— Не собирается же он выкапывать шест! — шепнул Венус, когда они присели пониже, прижавшись один к другому.
— Может, он выдолблен и чем-нибудь набит, — прошептал Вегг.
С какой бы то ни было целью, но мистер Боффин собирался рыть, отвернув для этого обшлага и поплевав на руки, а там и пошел копать вовсю, как полагалось старому землекопу. Выкапывать шест он и не покушался и только сначала отметил от шеста длину лопаты, отнюдь не собираясь копать глубоко. Довольно было десятка ловких взмахов лопатой. Потом он остановился, заглянул в ямку, нагнулся и достал оттуда нечто похожее на обыкновенную флягу: одну из тех плоских, короткогорлых бутылок, в каких голландец, как говорится, держит свою храбрость. Достав ее, он сейчас же закрыл свой фонарь, и им стало слышно, как он снова закапывает ямку в темноте. Опытной рукой он легко перекидывал мусор с места на место, и соглядатаи поняли, что им как раз пора убираться.
Мистер Венус проскользнул мимо Вегга и потянул его за собой на буксире. Однако спуск мистера Вегга совершился не без некоторых осложнений для него лично: непослушная нога застряла в мусоре на половине спуска, а так как времени было в обрез, то мистер Венус не постеснялся освободить друга, вытащив его за воротник, и всю остальную дорогу тот проделал на спине, причем полы сюртука завернулись ему на голову, а деревяшка волочилась сзади, наподобие тормоза. Мистер Вегг был так взбудоражен этим способом передвижения, что напоследок, очутившись на ровной земле вверх головой, никак не мог сообразить, где он находится, и не имел ни малейшего представления, в какой стороне его жилье, пока мистер Венус не впихнул его в дверь. Даже и тогда он только покачивался из стороны в сторону, бессмысленно озираясь вокруг, пока мистер Венус не привел его в порядок, выбив из него пыль и вправив ему мозги.
Мистер Боффин сходил с насыпи не торопясь, так что процесс очистки давно закончился и мистер Венус успел отдышаться до его возвращения. Что фляга где-нибудь при нем, сомневаться не приходилось; где именно — было не так ясно. На нем было надето широкое, толстое пальто, застегнутое доверху, а фляга могла лежать в любом из полдюжины карманов.
— В чем дело, Вегг? — спросил мистер Боффин. — Вы бледны как свечка.
Мистер Вегг ответил, с буквальной точностью, что у него в голове все завертелось.
— Желчь, — произнес мистер Боффин, задувая фонарь и снова пряча его за пазуху. — Вы подвержены желчным припадкам, Вегг?
Мистер Вегг опять-таки ответил, строго придерживаясь истины, что никогда в жизни у него не бывало до такой степени неладно в голове.
— Примите завтра слабительное, Вегг, — сказал мистер Боффин, — чтобы к вечеру быть в порядке. Кстати сказать, эти места скоро кое-чего лишатся, Вегг.
— Лишатся, сэр?
— Да, лишатся насыпей.
Участники дружеского договора так явно старались не глядеть друг на друга, что могли бы с тем же успехом таращиться один на другого не сводя глаз.
— Вы с ними расстались, мистер Боффин? — спросил Сайлас.
— Да, их свезут. Моя уже все равно что свезена.
— Вы имеете в виду самую маленькую, с шестом на верхушке, сэр?
— Да, — сказал мистер Боффин, потирая ухо по старой своей привычке, но только с новым оттенком хитрости. — Она мне заработала хорошие денежки. Завтра начнут свозить.