Сергей Мельников
Наш последний день
Переписка в телеграм:
Сергей Мельников, [20:31]
Привет, видел?
"ВВС США подняли в небо четыре самолета системы управления коммуникациями при ядерной войне. Уже несколько дней в небе кружат сразу четыре самолета управления коммуникациями…"
Пётр Директор, [20:32]
Неудобно читать, за рулём
А, в курсе
Забей
И че
Сергей Мельников, [20:34]
Да ниче. Так скоро ядерная война начнётся
Пётр Директор, [20:35]
%)
Я тебе позвоню, не мороси. До метро успеете добежать
Сергей Мельников, [20:37]
Тебя Байден предупредит?
Пётр Директор, [20:39]
Есть кому. Добавь меня в не беспокоить
Сергей Мельников, [20:41]
Не хочу в метро. Возьмём кота, сядем в машину и рванём на выезд из города. Сколько успеем, столько проедем
Пётр Директор, [20:42]
С дуба рухнул? До мкада не доедешь. Перебирайтесь за город, тогда будет шанс
От толчка в плечо телефон чуть не выскользнул из руки. Надо мной злобно сверкала глазами дородная дама с багровым от напряжения лицом.
— Да дай же ты пройти! Встал на проходе!
К огромной груди она нежно, как младенца, прижимала десяток сахарных пакетов, затянутый в плёнку. Она попыталась протиснуться мимо меня, но, что в профиль, что в анфас места в проходе было мало, и я поспешил убраться с её дороги. В зале за её спиной стоял жуткий гам. Толпа разрывала такие же упаковки, выгребая столько, сколько смогут унести.
— Куры! — Сплюнул стоящий рядом ханурик и нырнул в алкогольный отдел.
Я кинул в корзину несколько банок рыбных и мясных консервов, набросал хлебцов. Уткнувшись в угол с никому не нужными в марте наборами для барбекю, набрал жену:
— Солнышко, я в магазине, домой что-нибудь надо?
— Ничего не надо. Стой. Чай возьми себе, кончился. Что там за крики?
— Зомби-апокалипсис. Восставшие бабки терзают труп сахарной промышленности.
— Ясно. Я тоже уже скоро буду. Целую, люблю. Коту дашь?
— Конечно дам, мне жизнь дорога́… Я тоже тебя люблю.
— Знаешь, какое самое популярное мужское сообщение? — спросила она и я услышал, как она улыбается.
— Удиви меня.
– “Я тебя тоже”
— Мы не любим лишних слов. Всё, иду на кассу. Поверь, это будет непросто.
Я отбился и посмотрел на сахарную битву. Чай был где-то там, за самой гущей боя. Подступы к кассам тоже были перекрыты женщинами с одинаковыми пакетами в руках. Меня заметила знакомый кассир и показала глазами на алкогольный отдел. Я подхватил две пятилитровые баклажки с водой и прошмыгнул туда.
— Тяжёлый день? — спросил я, выкладывая покупки на ленту дополнительной кассы.
Она сокрушённо покачала головой.
— Конец света! Сахара на складе полно. Четвёртый раз сегодня привозят. Эти ждут под магазином. Разгрузить едва успеваем, у грузчиков выдирают из рук.
— Ввели бы ограничение. Больше двух в одни руки не давать.
Она молча ткнула большим пальцем за спину. Там висел распечатанный листок с надписью “Сахар отпускается не более 2 кг в одни руки”
— Везде висят, кто их читает? Им всё равно. Целый день дежурят, одни и те же. Берут, опять встают в очередь, и так пока не кончится. Тогда ждут следующую машину. Как зомби на карусели.
Картинка мне понравилась. Я вспомнил даму, которая чуть не растоптала меня в проходе.
— Я одну видел с целой упаковкой.
Лариса покосилась на проход в соседний зал и передёрнула плечами:
— Не всем можно отказать. Вам, кстати, сахар не нужен? Мы одну упаковку для себя отложили, пачку могу продать.
Я вызвал в памяти содержимое шкафчика и отказался:
— Нет, есть ещё дома, спасибо.
— Как знаете. 1564 рубля. Товары по акции?
Я улыбнулся:
— Скорейшего отдыха от этого дурдома.
В этот момент за стеной раздался истошный вопль:
— Ты мне лишнюю пачку пробил! Понаехали тут, жульё! Я тебя в фэ-мэ-эс сдам!
— На опыты! — хохотнул мужской голос, и сразу очередь за стеной взорвалась разъярёнными голосами. Что-то забубнил, оправдываясь, продавец. Из подсобки выбежал директор магазина и кинулся на помощь.
Я сочувственно покачал головой и выбрался на свежий воздух. За углом сгрузил консервы и хлебцы в багажник машины, там уже лежали пакет кошачьего корма, быстрорастворимая лапша, макароны. Домой вошёл с пустыми руками, чтобы не беспокоить жену.