В подрыве молодые люди сознаваться отказались, тогда оперативники составили протокол об изъятии пистолета: под пытками Зелимханов "сознался", что пистолет принадлежал ему, но что получил он его от Шамаева, никаких отпечатков на пистолете не было, в деле - только показания обвиняемых.
Через адвоката мы добились медэкспертизы, но врачи не увидели ни синяков, ни ссадин, ни ожогов от проводов на пальцах
Родственники Шамаева всё это время искали его, приходили даже и в ТОМ 36-го участка, но о местонахождении Альви узнали лишь 30 июля, когда опергруппа во главе со следователем Жамалаем Дзакаевым заявилась с обыском в квартиру Шамаева. "Они ничего не нашли, - рассказывает жена Альви Зарема Шамаева. - Все вышли в коридор, а следователь сказал, что надо еще раз проверить, без понятых зашел на кухню, а через минуту кричит: "Понятые, вот сюда пройдите". Заводят понятых, и под мойкой он находит черный свернутый пакет с двумя гранатами, электродетонатором и какими-то проводами. Понятые были из соседей, они говорят, мы же только что смотрели, ничего не было, почему вы так делаете? Они отвечают, если не подпишете, можете за вашим соседом пойти".
В тот же день Шамаева и Зелимханова перевезли в ИВС Старопромысловского РОВД, где их снова начали пытать, били, угрожали прострелить колено. По словам Альви Шамаева, занимался этим лично тогдашний начальник криминальной милиции Руслан Гелаев. В течение двух недель к Альви не допускали адвоката: "Они меня не могли показать, я был весь в синяках, но я всё равно всё рассказал адвокату, а они стали пытать меня еще больше, говорили, зачем ты всё выложил? Через адвоката мы добились медэкспертизы, но врачи не увидели ни синяков, ни ссадин, ни ожогов от проводов на пальцах".
Сделка со следствием.
За месяц активных допросов Шамаев и Зелимханов признались во всем: "Мне пришлось подписать гранаты, которые они подбросили, пришлось подписать этот пистолет, подрыв какого-то УАЗика или БТР, какую-то еще перестрелку и покушение на какого-то участкового", - рассказывает Альви. Доказательств ни по одному пункту не было, в итоге в деле остались только хранение оружия и пособничество незаконным вооруженным формированиям. По словам Альви, его адвокат уверяла, что могла бы добиться полного оправдания, но посоветовала взять на себя хоть что-нибудь, иначе следователи "будут очень злые и так просто не отстанут". 23 октября 2008 года суд приговорил Шамаева и Зелимханова к 2,5 годам колонии.
За демонстрацию в честь 100-летия Октября в
Ленинграде - месяц ареста.
После отказа администрации Санкт-Петербурга разрешить демонстрацию в честь 100-летия Великой Октябрьской революции на Невском проспекте, КПРФ и прочие компартии смирились и послушно отправились, кто на фуршеты, кто на митинги в предоставленных властями загонах.
Только "Другая Россия" и сочувствующие собрались у Большого концертного зала "Октябрьский", вывесили на доме напротив баннер "Ильич проснись - они о....ели!" и предприняли попытку пройти по главной магистрали города. "Демонстрация разогнана ОМОН-ом, задержано 25 человек."Ленин разрешения на революцию не спрашивал", сказал перед задержанием лидер петербургского отделения "Другой России" Андрей Дмитриев и Кировский районный суд под бюстом Кирова дал ему 20 суток административного ареста. У нацбола Илья Макарова 33 суток, Дарья Исаева получила 15 суток, Игорь Яковлев - 13 суток, Андрей Воронцов - 10 суток, Сергей Гребнев - 8 суток, остальные отделались штрафами. Отныне по Невскому проспекту разрешены только крестные ходы и демонстрации "единороссов" с участием нагнанных бюджетников.
За расследования о коррупции - давать сроки. Путинская "справедливость".
Гособвинение запросило четыре года колонии общего режима для журналиста РБК Александра Соколова. По версии следствия, он входил в группу "За ответственную власть", которая была создана вместо запрещенной оппозиционной группы "Армии воли народа".
Путин обещал разобраться в ситуации с Соколовым и вот его обещания активно выполняют собаки его воровского режима.
Вместе с Соколовым на скамье подсудимых находятся бывший редактор газеты "Дуэль" Юрий Мухин, а также гражданские активисты Сергей Барабаш и Валерий Парфенов.
Для Мухина прокурор запросила четыре с половиной года колонии, для Барабаша и Парфенова - по четыре года.
Всем четверым вменяется организация деятельности экстремистской организации (знаменитая 282-я статья Уголовного кодекса России, которую уже не первый год используют тогда, когда хотят обвинить и устранить невиновных и неугодных воровскому режиму людей. Ведь все, кто не за путинских воров - тот экстремист.).
По версии следствия, под видом инициативной группы по проведению референдума "За ответственную власть" (ЗОВ) они якобы продолжили деятельность организации "Армия воли народа", расследующей факты воровства и коррупции среди чиновников и гос.служащих, и которая вследствии оного была признана экстремистской и запрещена.
Активисты ЗОВ добивались проведения референдума о принятии закона "За ответственную власть", согласно которому деятельность всех должностных лиц, включая президента, должна была бы оцениваться народом. Но следствие считает, что истинной целью обвиняемых было "расшатывание политической обстановки в сторону нестабильности и смены существующей власти нелегальным путем".
Обвиняемые своей вины не признают.
Всем понятно, что уголовное преследование в отношении этих людей связано с их профессиональной деятельностью, в том числе с антикоррупционными расследованиями в отношении госкорпораций путинских друзей.
В частности, Соколов был автором расследования РБК о коррупции при строительстве космодрома Восточный, которое рассказало на весь мир о множественных нарушениях и не выплатах и без того крошечных зарплат строителям этой "стройки века".
Соколов был арестован 29 июня 2015 года. В ноябре правозащитный центр "Мемориал" признал его политзаключенным.
В декабре 2015 года в ходе ежегодной пресс-конференции Путин, отвечая на вопрос корреспондента РБК, пообещал разобраться в ситуации с Соколовым.
Спустя год, в декабре 2016 года, журналист РБК снова обратилась к президенту с вопросом о судьбе Соколова. Путин опять пообещал разобраться, отметив, что если год назад эта тема уже поднималась, то администрация президента занималась вопросом.
"Если он сидит за какие-то разоблачения по поводу Восточного, если дело только в этом, безусловно, я помогу вашему изданию", - сказал тогда Путин. И помог! Соколову теперь вменяют и экстремизм.
"Раз ничего не изменилось, значит не все там так просто", - сказал Путин.
Закон о защите чувств ударил по верующим.
На Кубани местного жителя обвиняют в оскорблении атеистов.
Основанием для этого стало раз╛мещение жителем Краснодара Максимом Дроздовым в Интернете саркастического стишка. Присутствующие в нём слова "людей нет хуже мерзких атеистов", мы всё же инквизицию вернём" правоохранители расценили как пример разжигания розни между сторонниками атеизма и верующими. В итоге было возбуждено уголовное дело по ст. 282. Теперь Дроздову грозит в худшем случае до пяти лет лишения свободы, Дело Дроздова интересно тем, что это первый случай, когда верующего решили судить за оскорбление чувств атеистов - раньше всегда было наоборот. В результате многие вспомнили, как в своё время многие священники осаживали рьяных сторонников принятия "чувственного" закона - мол, у дубинки два конца. Так, похоже, и вышло.