Разобрался с охраной, а теперь и за сволоту можно взяться – поучить немного. Скосил взгляд влево, на ходу: тройка орденских охранников сидевшая за столиком, так и не поднялась на защиту оскорблённого переселенца – меня, то есть… Да, собственно и правильно – чего заступаться. Обычная драка падким до зрелищ, которых здесь маловато, охранникам. Всё, наверное, в рамках правил. Тогда продолжим. Подхожу – хозяин стоит в стороне от айвана и со скрытым злорадством смотрит на оставшуюся парочку: "золотого мальчика" и его то ли советника, то ли сопровождающего. Пожилой сидит спокойно, хотя побледнел немного, а вот мальчонка… Тот сунул руку во внутрь своего расписного золотыми нитями, национального халата. Это зачем ? Проходя мимо стола, прихватил керамическую солонку – так, на всякий случай. И не зря: молодой гавнюк выдернул из под полы халата пистолет. Глок… - подсказало подсознание. Да хоть Наган – это не есть гуд: начнёт стрелять – мало ли куда, или в кого попадёт ?! Но запрыгнуть на айван и выбить из рук пистолет я не успею – он уже наводит его на меня. Спровоцирую ! Дёрнулся вправо – именно справа-налево движется ствол пистолета. А я, вроде как на линии выстрела. Купился – сопляк ! Грохнул выстрел. Пуля унеслась туда – где я должен был быть, но меня там не было – я ушёл рывком влево, с махом руки с солонкой. А у говнюка – секундная задержка: он же остановил движение руки, чтобы удержать пистолет, а теперь его снова нужно двигать вправо – за мной ! А времени на это уже нет: запущенная с силой солонка, врезалась в лоб "золотому мальчику", разлетевшись глиняными осколками и белом облачком соли. И вышибла сознание из дурной головы ! Голову говнюка мотнуло от удара назад, приложив затылком об стену. Рука с пистолетом пошла вверх, вслед за телом, а палец снова дёрнул курок. Второй выстрел и пуля, с задравшегося ствола, вонзилась в потолок… А тут и "кавалерия" подоспела – орденцы вскочили и выхватив свои пестики, побежали к месту трагикомедии вопя на разных языках: Стоять ! Замереть ! Бросить оружие ! И чего орать ? Пожилой замер на своём месте – ни жив ни мёртв; засранец выронил пистолет из расслабленной руки и завалился на бок; охранники лежат по залу в живописном беспорядке. И даже столы не перевёрнуты ! Вот только солонка разбилась… Но – думаю мы с хозяином её потерю урегулируем сами – без вмешательства "высших сил"…
Орденцы оказались на высоте. То и дело поглядывая на хозяина, они быстро завернули руки нарушителям спокойствия, сковав их наручниками; согнали в кучу – на тот же айван и высвистали, по рации, начальство. Через несколько минут в зал вошёл "недовольный мною" лейтенант. Бросив на меня неприязненный взгляд, заговорил с охранниками на английском. Однако… Аборигены наши и на английском ? Хотя… - двое, помоложе, помалкивали, а, видимо старший в их тройке, с трудом объяснил – что тут произошло. Затем лейтенант подошёл ко мне и потребовал от меня объяснения. А что – я не гордый, объясню. Лейтенант выслушал меня; посмотрел на хозяина. Тот покивал головой без слов, но потом отозвал лейтенанта в сторону и что то ему начал шептать на ухо. Тот выслушал, задумался, кинув на меня пару быстрых взглядов. Так, так, так…
- Вы будете предъявлять им претензии ? – кивнул лейтенант в сторону задержанных. А что он имеет в виду ? Поинтересовался – а если буду ?
- У хозяина заведения претензий к арестованным нет. Если у вас не будет претензий к задержанным – их выдворят прямо сейчас с базы, предварительно оштрафовав на полторы тысячи экю: за ношение оружия и за применение без нанесения вреда. Пистолет, в этом случае, достанется вам. И всё, что находится в их номере – тоже. В случае претензий с вашей стороны они будут отправлены на каторжные работы в связи с попыткой убийства на территории базы. Пистолет достанется вам, а всё их имущество – Ордену. Однако… Покушались на меня, а сливки – ордену ? Да ни за что ! И жалко их всех, кроме сопляка: все, за его дурость, пойдут на каторгу ?! Нет… Выберу ка я первый вариант. О чём и сказал лейтенанту. Мне тут же протянули Глок 19 в открытой, наплечной кобуре, снятой с "золотого мальчика" и пару ключей. От номера 1 и номера 11. И погнали арестованных на выход. Когда они вышли – ко мне подошёл Мансур Бобо…