Мы находились в доме, где раньше обитала Мисс Вудс. Старое здание, наполненное нищетой и убогостью. Кажется, что это помойка, а не жилое здание. Запах гнили, старики и несчастные испачканные дворовые дети. Лиам только еще больше напрягается. Зейдан кладет руку мне на плечо и подталкивает вперед.
-О…боже… мой, - выдавливаю из себя и мои глаза становятся все шире от удивления. – Все могло быть куда хуже?
-Уф, аж мурашки от ужаса пробежали, - Зейдан стянуто улыбается и ёжится.
-Кажется, Лиам опять не с нами, - говорю я, глядя, как парень что-то ищет в телефоне.
-Ищу телефонную книгу. Копии могут хранится на каком-нибудь малоизвестной сайте.
-Лиам, это не обязательно делать прямо сейчас.
Он смотрит на меня и от его взгляда внутри что-то замирает.
«Как же ты красив,» -думаю я, и стараюсь оттолкнуть эту мысль. Как же он красив. Зейдан сжимает мое плечо сильнее, и я прихожу в себя, мой океан немного успокаивается.
Я улыбаюсь Зейдану и иду вперед. Страшно? Страшно ужасно, это место будто потерянное от окружающих. Мы стучим в старую потертую дверь с несчитанным количеством красок. Пожилая женщина открывает дверь и Лиам немного хмурится,
-Мы пришли к Вам за помощью, - говорю я. – Вы не могли бы рассказать нам немного больше о вашей дочери?
-Кто вы такие, чтобы я говорила о ней с вами?
-Ты слишком прямолинейна, Сем, - шепчет Зейдан.
Глаза этой женщины наполнены злобой и агрессией, от чего кажется, что ее лучше не злить. Лиам же настроен серьезно, он не дает ей закрыть дверь, и успевает подставить ногу. Она собирается ударить его, но всего на долю секунды замирает. Она видит в нем что-то, что заставляет ее смягчить взгляд и остановится.
Мы заходим вовнутрь. Квартира выглядит небогатой, но уютной и чистой. Женщина, словно, ждала гостей, на столе стояла только приготовленная выпечка.
-Ты похож на ее сына.
-Я похож, наверно, именно поэтому я на его месте.
Я смотрю на полки, фото парня, похожего на Лиама, но он коротко стриженный и черты лица совершенно другие. Сходство, пожалуй, только в цвете волос и форме головы.
-Спрашивай.
-Меня зовут Джеймс, - Лиам кидает взгляд на Зейдана, мне кажется, это было запретной темой для этих двоих, - нас забрали в приемную семью люди, которых вы знаете.
-Моя дочь. Она постоянно гналась за роскошью и богатством. Она познакомилась с Девэином, когда ей было семнадцать. Он встречался тогда с ее подругой Маринет. Как оказалось, я плохо ее воспитала. Моя дочь монстр. Испортила жизни стольким. Мне казалось, я воспитала их правильно, своих детей.
-Вы знаете, как найти Маринет?
-Раньше она работала в пекарне за углом, но я ее уже давно не видела.
-А ее дочь?
-Она вышла замуж, сменила фамилию и живет где-то в богатенькой части города. Видела с ней газету, но не могу вспомнить, где она.
Женщина стала рыться в газетах, что копились на кофейном столике.
-Кажись нашла.
Я смотрела на рыжеволосую девушку, которая встречалась много раз. Ника. Каждая вена на их лицах напряженна. Когда-то оба парня боролись за ее сердце, но теперь, вот черт, она живет с отцом Зейдана.
My love
Я сидела в автобусе, натянув капюшон так, чтобы какая-то часть моего лица была скрыта. Мариэн посапывала рядом. Все нужно было делать очень быстро. Мы не могли оставаться с ней в этом автобусе. Мы не должны были доехать до конечной точки маршрута. Это было чревато последствиями. Я уже достаточно хорошо знаю этих людей. Мисс Вудс была помешана на порядке и своих детях, в нас она видела их, и я ничего не имела бы против, если бы она не построила их идеальный образ у себя в голове, и не старалась поставить нам рамки.
Мы снова бежали, мы снова скрывались от всех. Мариэн продали за долги, я купила ее свободу за очень большие деньги и чувствовала сейчас ответственной за нее.
-При мне тебе не обязательно молчать, - Мариэн взяла меня за руку, и мы вышли в полную тьму, в никуда.
Я только отрицательно покачала головой. Я бы заговорила с ней, но не могла. Казалось, в моем горле пробка. То, что я испытала в тот день не описать. Меня тащили за волосы по асфальту и говорили о ненависти, я даже подумать не могла, что кто-то может так ненавидеть.
-Я рада, что ты решилась, Эмми, но куда теперь?