– Им скучно, – сказала она, посмотрев на меня.
– Что?
Я не мог отвести взгляда от ее вымазанного кровью рта. Несколько капель упало на белоснежную блузку. Она была похожа на статиста со съемочной площадки фильма ужасов. Впрочем, я тоже.
– Им скучно, поэтому они это делают. Нам всем скучно.
Она говорила, не глядя на меня.
– Скучно… – повторил я, словно этого слова не было в моем лексиконе.
«Чего же им так скучно-то?»
С неохотой девочка продолжила:
– Мы не понимаем. Совсем ничего не понимаем. Вы слишком быстро даете материал, вас интересует только Лора, а об остальных вы забываете.
Лора Маркс была звездой этого класса, единственным кандидатом на отличную оценку по математике. И все равно я не понимал! С самого начала карьеры меня постоянно хвалили. Я уже решил было рассказать ей об этом, но потом передумал. Это выглядело бы жалко. Я должен быть выше этих голословных утверждений.
– Да, вот вы… перешли к квадратным уравнениям, а мы все еще не понимаем…
– Уравнения? – упавшим голосом спросил я.
Она пожала плечами.
– Да.
Я попробовал осознать эту информацию и не смог. Поэтому прибегнул к безотказному преподавательскому приему – переключился на нее.
– Я все равно не считаю это оправданием дурного поведения. Я прав?
Она снова пожала плечами. Казалось, этим девочкам пожимание плечами могло заменить язык.
– Возможно. Я просто говорю вам то, что думаю.
Я кивнул и в этот момент заметил, что кровь сочится у нее между пальцев.
– Не сжимай ладонь в кулак, – велел я. – Пойдем к медсестре.
«Пожалуйста, не теряй сознание. Пожалуйста!»
– Знаешь, – начал я, когда мы вышли в коридор, – я веду математический кружок. После уроков по вторникам.
На нас косились редкие школьники и учителя. Кто-то даже задавал вопросы. Позже я понял, что, глядя на ее вымазанное кровью лицо и мою окровавленную руку, можно было подумать, что я ее ударил.
Девочка наморщила носик.
– Математический кружок? Это не круто, мистер Лэндли.
«Ну, хотя бы честно сказала», – улыбнулся я.
– Я знаю, что сейчас это тебе не кажется крутым, но разве не будет круто, когда ты получишь отличный аттестат и найдешь хорошую работу после университета?
– Ага, – вяло согласилась она, – но я слышала, что в математических кружках сплошной капец.
По какой-то причине я рассмеялся. Мне не хотелось спрашивать, что такое «капец», это явно не был комплимент.
– По вторникам, – повторил я, когда мы подошли к медпункту. – Только спроси у мамы разрешения.
– Я подумаю.
– По вторникам, – напомнил я.
Несколько дней спустя у нас случился разговор на стоянке возле школы. Я как раз отпирал дверцу, когда почувствовал, что кто-то стоит у меня за спиной. Когда я обернулся, то увидел ее. На этот раз она была не такая бледная, как в тот ужасный день.
– Я купила вам подарок, мистер Л.
– Подарок? – повторил я, изо всех сил стараясь, чтобы она не заметила панику в моем голосе.
«Если ученики дарят вам подарки, уделяют много внимания, ищут предлог, чтобы остаться после урока, будьте начеку».
Я почесал подбородок.
– Почему ты купила мне подарок?
Я нервно наблюдал за тем, как она роется в сумке.
«Что же она оттуда достанет, черт побери?»
– Вот. – Она с улыбкой вытянула какой-то предмет.
Это была банка диетической колы.
Должно быть, она заметила облегчение у меня на лице: не стоило паниковать из-за банки колы. Я довольно улыбнулся. Должно быть, я был даже слишком рад.
– Ух ты, спасибо! Чем я заслужил такую честь?
Она протянула мне банку, и я ее взял. Шрам от пореза ножницами все еще был отчетливо виден.
– Я хотела поблагодарить вас за то, что вы присмотрели за мной тогда. И вы так много работаете, – добавила она спокойно. Я машинально встряхнул банку. – Я подумала, что, возможно, вам захочется сделать паузу и выпить колы.
Я был так рад, что она не подарила мне кассету с любовными балладами или чашку с сердечками, что совершенно не слушал, что она говорит. Я мог бы быть прекрасным примером того, как нельзя поступать, на каких-нибудь курсах подготовки преподавателей. Я был достаточно глуп, чтобы не заметить определенные признаки, наивно предполагая, что этот случай поможет возродить ее интерес к математике.
– Мне очень приятно, но не стоит тратить на меня деньги, – заметил я. – И знаешь, эта штука вредна для зубов.
Я, как придурок, помахал банкой у нее перед носом. Девочка рассмеялась.
– Кстати, мистер Л., – сказала она, тряхнув волосами, – мама не против.
Я улыбнулся.
– Не против чего?
– Математического кружка, – ответила она, словно математика была тем единственным занятием, которым она хотела бы заняться после школы, и ей на это требуется разрешение матери. На самом деле подобное развитие событий было лишь предметом моих преподавательских фантазий. – Я буду ходить в ваш кружок.