Ресторан называется «Плакучая ива». Внутри симпатично и стильно. Стены, перегородки, мебель и декор — все выполнено из светлого дерева. На входе красивая елка до потолка. По залу развешены гирлянды. Новый год через два дня. В детстве я безумно любила этот праздник, но с возрастом вера в чудеса значительно пошатнулась.
Иван занимает столик у окна и жестом подзывает официантку, которая тут же приносит меню. Складывается ощущение, что Северов здесь не впервые: слишком по-хозяйски он себя ведет. Хотя, скорее всего, у него просто такой характер, будто весь мир ему задолжал.
Мы садимся друг напротив друга, изучаем меню. Я заказываю овсянку с ягодами и ромашковый чай. Иван — только кофе.
Интересно получается: он захотел остановиться и перекусить, но сам при этом ничего не ест. Надеюсь, Северов не ради меня сюда приехал? Хотя я, конечно же, привыкла завтракать по утрам.
— Как спалось? — спрашивает Иван, когда официантка принимает заказ и уходит в сторону кухни.
— Нормально, — смущаюсь я.
— Если захочешь действительно нормально поспать, лучше пересядь на заднее сиденье.
— Нет, хватит! Из меня получился ужасный штурман, извини. Не понимаю, как я вообще могла уснуть…
— Это означает, что ты мне доверяешь.
Я фыркаю и качаю головой.
— Еще чего! Я ведь даже понятия не имею, куда ты меня везешь.
— Поговорим? — предлагает Иван, впиваясь в меня взглядом, от которого хочется, словно ежик, свернуться в клубок и выпустить колючки.
— Было бы неплохо.
Официантка приносит чай и кофе, удаляется за овсянкой.
— Мы едем на известный горнолыжный курорт, — произносит Северов спокойно. — Примерное время прибытия — через три часа. Хочешь спросить что-то еще?
— Да… Да, интересует вопрос: у нас один номер на двоих?
От волнения я комкаю салфетку под столом.
— А ты как хочешь?
— У меня есть выбор?
— Если ты, как и я, любишь спать голышом, развалившись на всю кровать, то думаю, мы вряд ли споемся.
— Боже…
— Саша-а, — тянет Иван.
Подняв на него взгляд, я нервно сглатываю.
— Расслабься. У нас апартаменты. Там две спальни.
Наверное, я слишком громко выдыхаю, потому что на лице Северова читается явное недовольство. Он правда думал, что я захочу запрыгнуть к нему в постель в первую же ночь? К человеку, которого почти не знаю? Его ответ немного двусмысленный, но тем не менее обнадеживающий.
— Я могу продолжить задавать вопросы? — спрашиваю секундой позже.
— Валяй. Мне нравится, когда ты такая разговорчивая.
— Это касается приюта, — напоминаю ему.
По большому счету именно ради приюта я еду с Северовым, совершенно не понимая, что будет ждать вдали от дома.
— Ты сказал, что поможешь…
— Если сказал, значит помогу. Сразу же после возвращения займусь этим вопросом. Варианты есть, финансы тоже. Будешь подсказывать, что конкретно нужно.
— Ой, нет. Я в этом мало смыслю. Лучше Леонид.
— Кто такой Леонид? — настораживается Северов.
— Ты видел его в фургоне вместе со мной и Ниной. Они муж и жена.
Иван задумывается и кивает. Мне кажется или на его лице мелькает что-то, отдаленно напоминающее облегчение? Неужели он думал, что я и Леонид… что мы вместе? Ужас какой! Лёня же в два раза старше!
— А твой муж? — спрашивает Северов будто между прочим. — Он в курсе, куда ты поехала? Или придумала свою версию?
Я тут же вспыхиваю и опускаю взгляд. На глаза наворачиваются слезы, я потираю обручальное кольцо на безымянном пальце. Упоминание о Косте всегда ранит.
— Иван, прошу тебя, давай не трогать эту тему, пожалуйста. Она для меня под запретом.
Лица Северова я не вижу, но на интуитивном уровне понимаю, что он по меньшей мере злится. Иван ответил на интересующие меня вопросы, а я на его — нет.
Приносят мою овсянку, и я отвлекаюсь на еду. Северову звонят, когда он заканчивает пить кофе. Иван встает из-за стола, выходит на крыльцо ресторана и закуривает. Больше я на него не смотрю.
Доев свою кашу, включаю телефон. Приходит уйма сообщений, большинство из которых от мамы. Чувствую ли я себя виноватой перед ней? Где-то в глубине души — да. Матери придется прикрывать меня перед Варламовыми и отцом. Но вообще, я испытываю облегчение — будто все эти годы сидела в душном чулане со спертым воздухом, а теперь вырвалась на свободу и вдохнула полной грудью.
Телефон вибрирует, на экране светится номер подруги. Я тут же снимаю трубку.
— Слушаю.
— Как ты? Уже на месте?
— Пока в дороге, мы остановились перекусить. Как себя чувствует Черри?