Вот ещё на том же телеэкране: в коридоре Госдумы в перерыве между заседаниями даёт интервью Грызлов о предстоящих благодеяниях для льготников. Слышится за кадром чей-то голос: «Это преступление!» По-пришибеевски прямой начальник Госдумы коротко чеканит: «Надо вызвать врача!».
Верно, позднее (в конце января, в феврале) много изменилось, когда на улицы городов страны вышли массы возмущённых людей и власти струхнули (во многом, может быть, и под влиянием «оранжевой революции» на Украине). Да и струхнули ли? Ибо какие власти? Недоумки? Провокаторы? «Пятая колонна»? Так восстановить против себя весь народ — от пенсионеров до нынешних офицеров, работников милиции, всех честных тружеников. Да и современная молодёжь, с которой, возможно, только и считаются наверху, полагая, что она стала уже необратимо «рыночной», абсолютно только с долларом в голове, — современная молодёжь больше видит и знает, чем представляют её «воспитатели». Как ни стараются они оторвать её от старшего поколения, от дедов-фронтовиков, свидетелей и участников героической советской эпохи — молодёжь знает, что не воровством были заняты их деды, что всё созданное ими до сих пор не могут разворовать «демократы». Молодёжь видит, как измывается власть над их дедами и бабушками, прибавляя по тридцатке к их нищенской пенсии, выталкивая из автобусов как безбилетников, морально унижая наплевательством на их боевые, трудовые заслуги. Звонит мне моя студентка Литературного института Светлана Рыбакова и говорит о своём отношении к тому, что так задело массы людей. «Правители нарушили пятую заповедь: чти отца и мать свою…». В её голосе волнение, неожиданное для меня, потому что знаю её как глубоко воцерковлённую, вроде бы далёкую от мирских, тем более от политических страстей. А тут такая оценка, да ещё с таким примером из рассказа Шаламова, — как в подмосковном доме престарелых он оказался вместе с бывшим лагерным надсмотрщиком, которого он знал, когда был зэком на Колыме. И вот этот мучитель заключённых кончил тем, что в старости, одичавший, вымороченный, он ел собственный кал. «Кончат плохо и эти мучители», — закончила студентка.
Митрополит Вениамин (Федченков) в своей книге «Записки епископа» вспоминает следующий разговор о Сталине.
«В 1945 году, когда я был вызван из Америки на коронование („настолование“) Патриарха Алексия, заехал я в Воскресенский храм в Сокольниках. Поклонился Иверской… и оттуда — на противоположную сторону, поехал на машине в Донской монастырь на могилу Патриарха Тихона. Сопровождал меня бывший келейник Патриарха Сергия (теперь наместник Троице-Сергиевой лавры), архимандрит Иоанн.
Шёл слякотный снег.
Я попросил его рассказать что-нибудь о Патриархе Сергии.
Между прочим, он сообщил следующее. И. В. Сталин принял Митрополита Сергия, Митрополита Алексия и Митрополита Николая… Отец Иоанн не знал, о чём они там говорили. Только одно помнит: Митрополит Сергий, воротившись от И. В. Сталина, ходит в доме по комнате и, по обычаю, что-то про себя думает. А о. Иоанн стоит у притолоки молча… вдруг Митрополит Сергий вполголоса говорит:
— Какой он добрый!.. Какой он добрый!..
Это он так думал и говорил о Сталине…
Я говорю о. Иоанну:
— А вы не догадались спросить у Владыки: ведь он же неверующий?
— Спросил.
— И что же ответил Митрополит Сергий?
— А знаешь, Иоанн, что я думаю: кто добрый, у того в душе живёт Бог» (Митрополит Вениамин (Федченков). Записки епископа. «Воскресение». СПб, 2002, с. 236).
В послесловии к составленному мной сборнику документальных материалов «Сталин» известный священник Димитрий Дудко пишет: «Наши патриархи, особенно Сергий и Алексий, называли Сталина богоданным вождём… Да, Сталин сохранил Россию, показал, что она значит для всего мира… Поэтому я, как православный христианин и русский патриот, низко кланяюсь Сталину».