Все члены делегации СП России являются постоянными авторами журнала «Наш современник» — журнала, который еще задолго до юбилея неустанно пропагандировал творчество Шолохова и отстаивал от грязной, невежественной клеветы его доброе имя. Не случайно Станислав Куняев стал лауреатом Шолоховской премии 2005 года, а ваш покорный слуга был удостоен двух юбилейных и Шолоховских медалей — от Президиума Российской муниципальной академии и Президиума ЦК КПРФ. Эта роль, огромная культурная работа журнала постоянно подчеркивались Станиславом Куняевым и мной в ходе выступлений на сценах и импровизированных подмостках Вешенского праздника. Жаль только, что на одну из главных встреч с читателями, в Вешенской центральной библиотеке 27 мая, представители юбилейного оргкомитета пригласили от нашего творческого Союза только одного человека, между тем как на стендах в зале были выставлены именно наши книги, а вот книг выступавших членов СРП там не было. Все это, конечно, досадные мелочи, без которых ни одно крупное дело не обходится, но вклад в популяризацию наследия Шолохова Союза писателей России и Союза российских писателей в принципе несопоставим. Мы не претендуем, чтобы говорить с читателями, скажем, о Булате Окуджаве, это лучше получится у членов СРП, но, по этой логике, и право говорить о Шолохове не отнимайте у нас. К тому же, как отметил в своем выступлении на Детском литературно-фольклорном празднике В. Ганичев, Шолохов был членом правления нашего Союза писателей, а не СРП или, скажем, Союза писателей Москвы. Впрочем, я не хочу, чтобы у читателей сложилось впечатление, что на празднике между нами и «альтернативщиками» возникали какие-то трения, — нет, совсем наоборот, а с М. Кураевым мы даже неплохо нашли общий язык. Просто в литературной жизни и так слишком много «разделений», чтобы еще создавать их искусственно.
Первыми, кто встретил нас на донской земле хлебом-солью и чаркой «дымки», были работники крупной железнодорожной станции Миллерово. Миллеровский вокзал стал неузнаваем, с тех пор как я побывал здесь два с половиной года назад, работая над романом о Шолохове «Огонь в степи». Просторное, но довольно казенного вида, изнутри и снаружи, здание превратилось в светлый, легкий импровизированный музей великого писателя. Здесь и «донской уголок», являющий собой часть казачьего куреня, и прекрасные бюсты Шолохова, и живописные портреты… На высоте и обычный сервис: кассовой зал, буфет, комнаты отдыха с телевизорами и кондиционерами. В общем, вышло не хуже, чем толстовский мемориал на станции Козлова Засека. Молодцы железнодорожники! Следует отметить и высокий уровень обслуживания экспресса «Тихий Дон», где нашей делегации были предоставлены комфортабельные места в вагонах СВ и специально для нас была сделана остановка в Миллерово, не предусмотренная на этом маршруте. Встречей и проводами делегации культурная программа железнодорожников не ограничилась: ими, совместно с Ростовским госуниверситетом, были организованы встречи Валерия Ганичева и Станислава Куняева с читателями в Ростове-на-Дону.
Улицы Вешенской были заполнены сотнями тысяч людей. Всю станицу окружили их палаточные лагеря. Красные лампасы казаков, синие кителя, белые гимнастерки, фуражки с красными, желтыми (у уральцев и уссурийцев), зелеными околышами у пограничников (праздник совпал с их Днем), черные черкески кубанцев, традиционные алые кофты с оборками у казачек, крутящиеся в танце их расписные цветастые подолы… Пляшут и поют и на подмостках, и просто на бесконечных (километра по два) улицах станицы. Их протяженность мы прочувствовали, что называется, своими ногами, потому что из-за невиданного наплыва гостей 28 и 29 мая автомобильное движение в Вешенской было закрыто. Особенно туговато пришлось Владимиру Крупину, который решил ходить по святой донской земле босиком. Прибавьте еще обжигающий асфальт на 38-градусной жаре… Но ни одной жалобы мы от Крупина в тот день не услышали: «выдержал марку» до конца. Молодые казаки уважительно называли его «батей». Нажарившись на беспощадном солнце, он мощно, как некий Посейдон, плескался в Дону. Станислав Куняев, глядя на подплывающего к берегу Крупина, с бороды и усов которого обильно стекали струи воды, пошутил: «Вот такие существа выползали на берег, когда на земле зарождалась жизнь». Впрочем, в заплывах на Дону не было равных именно Куняеву, три года назад отметившему 70-летний юбилей: он переплыл легендарный Танаис туда и обратно два раза кряду (в то время как я, юнец по сравнению с ним, — лишь один раз).
Вешенская еще при жизни Шолохова была одной из литературных столиц России, но особое значение этого факта, его ответственность и гордость за него многие донцы, особенно «низовые», кажется, ощутили впервые. Жизнь простого человека на Дону так же нелегка, как и по всей России, людей замучили материальные проблемы и безработица, а праздник такого небывалого масштаба заставил хоть на несколько дней забыть о них и, быть может, в будущем поможет их преодолевать, как это делали трагические шолоховские герои. Наверное, тогда и молодежь перестанет уезжать из Вешенской, и станица, пока еще многолюдная (13 тысяч жителей), не превратится в огромную, но пустую усадьбу-памятник.