Составитель книги А. Я. Сухарев в открывающей книгу статье к читателю подчёркивает, что становление такой личности, как Черняховский, «происходило в условиях цельной державной политики, продуманной системы воспитания молодёжи» при советской власти.
Детство генерала, прошедшее на Украине, было безжалостно перечёркнуто гражданской войной, эпидемией тифа, в которой погибли его родители, голодом, беспризорничеством. В тринадцать лет круглый сирота, он пас коров своих односельчан — за кусок хлеба. Потом — рабочий депо. Рабочий в четырнадцать лет, комсомолец и даже комсомольский вожак села Вербово, что в Уманском уезде Киевской губернии. А ведь только окончилась гражданская война. Голод. Разруха. Банды… Перечитайте Николая Островского, как сталь русских характеров закалялась в то время. Такая сталь, которая через двадцать лет переломила чужеземную сталь крупповского замеса.
Потом были «всевобуч», комсомольская путёвка в армию, Одесское пехотное училище, Киевская артиллерийская школа. И — ранняя женитьба на красавице киевлянке Анастасии Добрянской, подарившей ему впоследствии двух замечательных детей. Жена — весёлая, молодая, любительница танцевать и играть на гитаре — душа общества, вокруг неё всегда было много мужчин. А он — тоже красавец, с природной военной выправкой, высокий, энергичный, с сильным, волевым, мужественным лицом. Рассказывают: не он на женщин — они на него оглядывались на улице! А он… Он всю жизнь ревновал свою жену, а не она его. Но ревновал напрасно. Жена не изменит ему и после его смерти, останется верной навсегда.
В июне 1941 года полковник Черняховский, выпускник Военной академии механизации и моторизации Красной Армии, командует 28-й танковой дивизией, стоящей под Шауляем в Литве. Семья в Риге. 21 июня дивизия выдвинулась к границе. Утром 22-го в небе увидели бомбардировщики. Думали, начались ученья. Но началась война.
Армады немецких танковых армий устремились на территорию Советской Прибалтики. Что могла им противопоставить небольшая недоукомплектованная дивизия Черняховского, вооружённая к тому же устаревшими лёгкими танками БТ-7 и Т-26? А Черняховский переходит в наступление, в первый же день войны заставляя врага нести чувствительные потери.
Впереди были тяжкие бои за Великий Новгород, где Черняховскому удалось собрать разрозненные отступающие советские части и организовать оборону древнейшего русского города. И враг будет остановлен окончательно за Новгородом на рубежах Волхова и Ильмень-озера. Там, на берегах Ильменя, разгорится настоящее побоище между десантными немецкими частями, пытавшимися захватить восточный берег озера, и дивизией Черняховского, у которой и танков-то на ходу уже не осталось, а имелись лишь артиллерийские орудия и пулемёты, снятые с танков. Крупные силы немецкого десанта на баржах и буксирных катерах подошли к берегу озера. Берег пологий, песчаный, удобный для высадки десанта. Фашисты вооружены до зубов — на баржах у них артиллерия, крупнокалиберные пулемёты. Весь берег хорошо простреливается с воды.
Черняховский видит, что начинается гроза, поднимается ветер, на озере сильная качка. Значит, прицел фашистских пушек будет неточным. И он отдаёт приказ вывести наши орудия на самый берег, прямо к кромке воды, и бьёт по фашистским судам прямой наводкой на кратчайшей дистанции! Немецкая пехота пытается высадиться и овладеть берегом. Черняховский приказывает подвести к воде пулемёты и кинжальным огнём расстреливает десант. Очевидцы (их воспоминания приведены в книге) вспоминают, что немцы гибли тысячами, не успев достигнуть берега. Это было настоящее побоище, сравнимое с Ледовым. Гремела гроза, сверкали молнии, залпы орудий смешивались с раскатами грома, и высокий, статный советский командир стоял вместе со своими солдатами на берегу озера и смотрел на тонущие немецкие полчища, так же как восемь веков назад видел подобное святой князь Александр Невский!
А потом были великая битва на огненной Курской дуге, Белополье, Путивль — и выход к днепровским кручам. Форсирование Днепра.
Надо сказать, Черняховский мало задумывался о своей безопасности на поле боя, иногда словно шутил со смертью, играл с нею в прятки. В книге не раз приводятся свидетельства его весьма бесшабашного поведения на кромке огня. Один раз, это было в присутствии маршала Василевского, Черняховский разгуливал под огнём противника в светлом генеральском кителе, нимало не беспокоясь, что вокруг рвутся мины — немцы открыли прицельный миномётный огонь по заметной генеральской фигуре. Маршал сделал замечание Черняховскому. Тот лишь виновато улыбнулся: «Кажется, я нарушил правила маскировки…». Судьба хранила его, но до поры до времени. Пули и осколки снарядов словно облетали его, чтобы один раз поразить сразу и в самое сердце.