Каков же результат осуществления этой программы за пятнадцать лет? Все это время в стране шла холодная гражданская война нового народа (демоса) со старым (советским) народом. Новый народ был все это время или непосредственно у рычагов власти, или около них. Против большинства населения (старого народа) применялись прежде всего средства информационно-психологической и экономической войны, а также и прямые репрессии с помощью реформированных силовых структур*.
Экономическая война против советского народа внешне выразилась в лишении его общественной собственности (“приватизация” земли и промышленности), а также личных сбережений в результате гиперинфляции. Это привело к глубокому кризису народного хозяйства и утрате социального статуса огромными массами рабочих, технического персонала и квалифицированных работников сельского хозяйства. Резкое обеднение большинства населения привело к кардинальному изменению всего образа жизни (типа потребления, профиля потребностей, доступа к образованию и здравоохранению, характеру жизненных планов).
Изменение образа жизни при соответствующем идеологическом воздействии означает глубокое изменение в материальной культуре народа и разрушает мировоззренческое ядро цивилизации. Изменения в жизнеустройстве такого масштаба уже не подпадают под категорию реформ, речь идет именно о революции, когда, по выражению Шекспира, “развал в стране и всё в разъединенье”. По словам П. А. Сорокина, реформа “не может попирать человеческую природу и противоречить ее базовым инстинктам”. Человеческая природа каждого народа — это укорененные в подсознании фундаментальные ценности, которые уже не требуется осознавать, поскольку они стали “естественными”. Изменения в жизнеустройстве советского народа в РФ именно попирали эту “природу” и противоречили “базовым инстинктам” подавляющего большинства населения.
Крайне жесткое, во многих отношениях преступное, воздействие на массовое сознание (информационно-психологическая война) имело целью непосредственное разрушение культурного ядра советского народа. В частности, был произведен демонтаж исторической памяти, причем на очень большую глубину. Историческая память — одна из важнейших духовных сфер личности, скрепляющая людей в народ. По своим масштабам программа разрушения исторической памяти, проводимая со второй половины 80-х годов XX века, намного превзошла аналогичную кампанию, которая велась с 1925 г. — также в условиях холодной гражданской войны между “космополитическим” и “почвенническим” течениями в большевизме. Та кампания была прекращена в 1934 г., когда произошел перелом в соотношении сил в пользу сталинизма.
Анализируя с этой точки зрения СМИ 1996 года, социолог А. Иголкин пишет: “Количество традиционных исторических символов в сегодняшнем среднем номере газеты меньше, чем даже в начале 1950-х годов. Тогда за небольшой, скажем, трехмесячный период в обычной газете можно было обнаружить ссылки на все без исключения века русской истории, сотни исторических имен, причем сама отечественная история была представлена как связное единое целое. История не знала огромных “черных дыр”: ни в смысле исторических “провалов”, ни в смысле сплошного очернения… Общая плотность исторической символики, идущих из глубины веков духовно-исторических полей и энергий в СМИ была достаточно высокой. Историко-символические ресурсы служили национальным интересам”**.
В другом месте А. Иголкин пишет, что “для современной российской газеты характерна потеря практически всех исторических имен, всей архаики”, и приводит замечание Ю. Лотмана: “Каждая культура нуждается в пласте символов, выполняющих функцию архаики. Сгущение символов здесь особенно заметно”. При этом Ю. Лотман подчеркивает, что самые простые, архаические символы образуют символическое ядро культуры, и именно насыщенность ими позволяет судить об ориентации каналов коммуникации*.
Сдвиги и в общественном сознании, и в образе жизни были инструментами для демонтажа того народа, который и составлял советское общество, был тем демосом, на согласии которого и держались легитимность советской государственности и сила советского государства. К 1991 г. советский народ был в большой степени “рассыпан” — осталась масса людей, не обладающих надличностным сознанием и коллективной волей. Эту массу демократы и называют охлосом.