Поняв всё это сразу, подросток решил, что никто, кроме него, не в силах исправить конкретно эту ситуацию. Так вышло, что программа, призванная решить вышеуказанную проблему, и код, зашифровывающий песни, стали его личным вызовом, личным шансом сделать людям приятное. Ещё ему было ясно, что до проведения экзаменов остаются считанные дни, но это, видимо, никак не могло его остановить. Поэтому он поступил вот как: за день до экзамена он до захода солнца повторял математику, а потом очень рано отправился в постель. Это привело к тому, что он встал аж в 5 утра, но полный сил и уже готовый к работе, к которой он незамедлительно приступил. Вот он уже сидит, работает над одной из этих программ 2,5 часа как, кажется, что остаётся ещё чуть-чуть, и всё будет работать верно, как вдруг… зазвенел будильник. В эти секунды он ощущал, что все клетки его мозга были голодны до решения сложных задач. Это состояние было знакомо ему ранее, потому он сделал на него большой упор. Дабы сохранить текущую работоспособность, он вызвал такси класса комфорт, ведь его плавный ход, быстрая подача и езда тому способствовали. В результате он получил сравнительно высокий для него балл, чем удивил даже, казалось, без эмоциональных наставников.
Ему было вполне комфортно сидеть в пустом офисе, несмотря на то, что, казалось, все его коллеги уже ушли. Он предавался воспоминаниям и вносил мелкие поправки в свой код, дабы невзначай улучшить его. Ещё он вспоминал, как именно он писал код, сидя ранним утром в своём доме и как Сергей тем временем за день выучил три довольно сложных задания, вместо того, чтобы учить десять других простых для программиста задач, каждая из которых меняется от случая к случаю. Серёга, понимаете ли, всегда был гуманитарием, никогда не мог понять математику, поэтому решение сиих задач он запомнил механически.
Сидел, значит, офисный работник на своём месте и вот услышал разговор своего босса где-то в коридоре:
— Ох, Джон, это ж надо так! Бывшее дочернее предприятие моей компании, которое у меня выкупили конкуренты несколько лет назад, порочит мою деловую репутацию! Я, мол, забрал у неё один офис, который принадлежал и принадлежит по праву мне, но они придрались к какой-то тонкости, связанной с ПО компьютеров, установленной на рабочих местах.
— …
— Ну как причём здесь ПО? Да притом, что в моей конторе на тот момент была установлена одна версия обеспечения, а у этой — другая, что входило в договор купли-продажи. Понял?
— …
— Вот, значит, в моём офисе была установлена та обновлённая ОС, на которой работали мои люди, но на одном не произошло автоматическое обновление, как на остальных. Ровно с тех пор меня хотят назвать шарлатаном и портят мою деловую репутацию.
— …
— Я не думаю, что это лишь мои домыслы. Во-первых, они официально придрались к такой мелочи, как не обновление одной ОС, во-вторых, … вспомни зиму прошлого года. В это время мои конкуренты стали почему-то рассказывать всем, что вот, моя компания такая-сякая, говорили про плохие условия работы у меня и всячески ещё пытались испортить мой имидж, ведь я особо им не отвечал ничем. Было такое?
— …
— И я помню, что такое случалось. Помню, они говорили про то, что я вывожу прибыль на левые иностранные банки, точно помню, что это их настораживало, про налоги ещё базарили. Сейчас я так не делаю, ведь эти самые финансовые организации вышли ко мне боком. Далее, что по списку? Ах да, вспомнил. Они меня ещё ненадёжным называли из-за логистических проблем. Ну да, заказывал многое оборудование из восточных стран, а теперь беру из своей, великой и прекрасной Америки, что для меня большое достижение. Правда им, к сожалению, не удастся теперь меня оценить, ведь я уже начал необратимый процесс выяснения отношений с этими гадами, которые вдруг переобулись в белых и пушистых!
— …
— Слушай, мне прекрасно понятно, что я бизнесмен и даже весьма солидный, но я же живой человек! Более того, меня же не задевают их выходки, что я не так работаю, но теперь ведь они же считают меня…врагом собственной фирмы, что я, наконец, вступил с ними в конфронтацию!